Мужчина с огнестрелом (СИ)

— Ли… тц, извини, слишком много впечатлений за день, — буркнул Макс минуты через две напряженного молчания и снова закурил.

Я пожала плечами и мельком глянула на то, как он устало трет ладонями лицо.

— Я сейчас поясню…. Надо было сразу. Ты уже знаешь, что ты Оружие, так. И что Оружие поддерживает своё существование за счёт особой энергии — скверны. Ты же учебник читала вроде… — парень присел на ближайшую скамейку, глубоко затягиваясь и ставя рядом мой антиграв. — Так вот, я не просто так про вес говорю, твои плоские формы тут абсолютно второстепенны. Чтобы управлять и накапливать в своем теле энергию, надо это тело для начала заиметь. Здоровое! С нормальным индексом массы. С мышцами по всему телу, проработанными и… тренированными. Иначе ты не выживешь, а с тобой и я угроблюсь на первой же охоте.

Снова последовала серия глубоких затяжек.

— Если ты отказываешься приводить себя в порядок, то мне ничего больше не останется, как… Нет, силком запихивать не буду, — он помотал головой. — Просто возьму себе другое Оружие, в крепости которого буду уверен. А ты так и останешься бесполезным камнем на моей шее, приживалкой. Пиявкой. Потому что само Оружие не может охотиться, из-за твоего происхождения ни на какую работу тебя не возьмут, а без скверны ты умрешь, — он тяжёлым взглядом уставился на свои сапоги. — Я не стараюсь тебя запугать. Просто порой меня бесит твоя непонятливость и желание спорить, просто чтобы…. спорить!

Не знаю, что меня торкнуло, но я вдруг вместе с креслом подплыла к нему вплотную и положила руку ему на плечо:

— Ладно, не грузись, Мастер… я поняла. Я постараюсь, честно. Особенно если ты будешь объяснять, а не командовать, просто чтобы… командовать.

И улыбнулась ему. Ну? Мир?

— Прародители! — простонал Макс, закрывая лицо руками, потом раздвинул пальцы и посмотрел на меня в щель между ними. — Ну за что мне досталось самое упрямое Оружие во всей спирали? Даже сейчас… ладно, ржа с тобой, пошли за одеждой.

Вообще-то мы вроде в клинику собирались, но сейчас я не рискнула спорить или напоминать ему его же слова. Мужики, они народ хрупкий. Поломается еще…

Выбирать одежду я любила. Может быть потому, что такое удовольствие было исчезающе редким в моей жизни. Свободные деньги и время на то, чтобы просто зайти в магазин подешевле и что-то примерить у меня были всего раз… два… два с половиной. А, нет, еще когда в Австрию возили весь предвыпускной класс на показательные выступления, меня Наталья отпускала в специальный магазин для балетных. И дала целых сто евро! Вот, три с половиной раза в жизни!

Так что когда Макс через свой нарисованный на стене портал притащил меня в огромный торговый центр, плывущий по галактике, я даже на чудеса космоса не особо отвлекалась.

Но меня ждал облом. Поскольку этот товарищ рабовладелец еще на входе покосился на меня нехорошо и выдвинул челюсть.

— Сейчас пойдешь в примерочную, одежду тебе принесут.

— А размеры? — поинтересовалась я, несколько разочарованно оглядываясь. Впрочем, понять Макса можно — он платит, он и заказывает музыку. Интересно, у меня когда-нибудь будет возможность самой зарабатывать деньги? Ну, до того, как я вернусь в балет? Надо узнать об этом подробнее у Касси.

— При выборе система определяет размер автоматически. Но да, хорошо, что напомнила… Сначала закажем консультанта. На вкус я не жалуюсь… в отличие от некоторых, — Макс выразительно покосился в область ниже моей талии. А! Дались ему мои детские трусики! Сам не сообразил, что в магазины для взрослых мне доступ он же перекрыл, теперь сам морщится. Ну и сам же и дурак.

Консультант в отделе женской моды встретила нас с распростертыми объятиями. Точнее, Макса она так встретила, а я уже через пару минут поймала ее отражение в зеркальной витрине, и заметила, как она брезгливо морщится, косясь на меня. У-у- у… как все запущено.

Но мне с этой молоденькой длинноногой кикиморой детей не крестить, пусть хоть вся сморщится. Я только следила, чтобы крыска не подсовывала мне совсем уж жутких вещей.

Но нет, свое отношение ко мне лично белобрысая красотка за голографической стойкой не переносила в свои профессиональные обязанности. Насколько я могла судить по быстро мелькающим картинкам, она подбирала классический гардероб какой-нибудь молодой английской леди из очень консервативной семьи. Все неброско, закрыто, очень хорошо сшито и очень… очень дорого. Хм, а куколка не разорится? Нет, смотрит на ценники без особого трепета.

Поскольку я не выступала и не протестовала, Макс заметно расслабился, устроился в большом лиловом кресле напротив голографического экрана и лениво кивал на пояснения консультантки. А потом обернулся ко мне:

— Не смотри так скептически. Ближайший месяц тебе ходить лишь в академию и к целителям, так что яркие вещи будет просто некуда носить, — он «перелистнул» голограмму, всматриваясь в шелковый брючный костюм… Эм… цвета детской неожиданности, светленькой такой.