Мужчина с огнестрелом (СИ)

— Я не собираюсь тебя уговаривать безоговорочно подчиняться, — начал он, вглядываясь в моё лицо. — Тем более, что и сам порой думаю, что многие правила нашего общество не более чем привычка и давно устарели, но всё же. Пойми, Юлия, мы жили по этим правилам сотни и тысячи лет. А потому любой окрик извне, что «ваши устои — ни на что не годятся» воспринимается, как минимум, враждебно. Тебе же неприятно, когда Мастер плохо отзывается о балете? Он ведь о нем, по- хорошему, ничего и не знает и судит даже не по обложке, а по одной грани, — он материализовал в руках маленький прозрачный куб и направил его на местное солнце, — а этих граней может быть более сотни. Так и ты пытаешься гнуть свою линию, не зная и тысячной доли этого мира. Нет… миров.

— Э, стоп, погоди, — я замахала у него перед лицом ладошкой. — Ты это… не увлекайся, пожалуйста, а то я, во-первых, пугаюсь, а во-вторых, не успеваю за твоей логикой. Извини, мне та многоногая амеба малость мозги подъела, и они еще не восстановились. Ты давай по пунктам, коротко, — я взяла у него из рук кристаллик, задумчиво погладила по той грани, которой он обозначил балет, и сказала: — Аналогия понятна в целом. Но связи пока не улавливаю.

— Ты боец, Юлия. Привыкший полагаться только на себя. Привыкший действовать, а не изучать и планировать… Во всяком случае, так о тебе отзывалась Мастер, — он немного задумался, подбирая слова, — Потому, только появившись в этом мире, стараешься отвоевать свою «свободу», — он поставил пальцем в воздухе кавычки, — «подмять все под себя», как у вас говорят.

— Нну… возможно, — я кивнула, задумавшись и вспоминая. — Я действительно так привыкла действовать.

— А зачем? Действительно, просто по привычке? — наклонил голову вбок Кос.

— Эм… — ни фига он вопрос ставит. Зачем человеку свобода? — Ну знаешь… у меня вообще-то жизнь была до того, как нехваткой скверны мне ноги покорежило. Хотя свободы в ней как раз было очень мало. Но я работала именно для того, чтобы ее получить. Чтобы не бояться нищеты, чужой недоброй воли над собой.

— А разве у Мастера Максимилиана недобрая?

— У него дурацкая, — не, это я уже чисто из вредности уперлась, сама чувствую. — Ну ладно, не дурацкая. Но блин! Знаешь, мне неприятно, когда малознакомый парень выбирает мне трусы в магазине и шипит, что я сама этого сделать не сумею.

Мик слегка поперхнулся приведенным мною примером, но почти мгновенно взл себя в руки:

— Ладно, давай подумаем. Вот «освободилась» ты от Мастера, вернулась в свой мир. Что будешь делать дальше?

— Да не знаю, — я рассердилась, только не поняла, на кого больше, на Мика или на себя. Или вообще на Макса, за то, что он своими воспоминаниями мне весь шаблон в голове сломал. Не получалось теперь думать, что он противный эксплуататор и рабовладелец. И дурой себя чувствовать я тоже не люблю, а по всему получается, что я она и есть.

— Я вижу, ты уже начала понимать, но всё же. Поверь, тебе очень повезло именно с этим Мастером. Макс, он довольно молод, и если действовать аккуратно, то вполне можно избавить его от привычных стереотипов. Он может показаться… хм, самовлюбленным, но на самом деле очень мягок и ответственен в обращении с Оружием. Это я ещё с академии помню. А хорошая совместимость и вовсе — подарок Прародителей. Сейчас, возможно, ты не понимаешь ее ценности, но как только начнётся охота… — тут Кос как-то хищно усмехнулся, — ты сама больше ни на что не променяешь это ощущение азарта, внутренней силы и единения с партнером.

— Ну, на охоту он с чужими тетками ходит, — наябедничала я голосом обиженной первоклассницы и чуть не плюнула с досады на саму себя — позорище!

— Конечно, не с капризным же и больным ребёнком! — вдруг серьезно ответил мне Мик, — А пока ты ведёшь себя так, то только так и воспринимаешься. Сама доверила бы свою спину человеку, который… хм, прости. Я должен был тебя утешить и успокоить, а только обвиняю.

Я пожала плечами и отвернулась. Этот вопрос надо было еще осмыслить самой. Сегодняшний монстр резко вылечил мои мозги от вредной болезни под названием «это не серьезно, фигня какая-то, небось, эта их охота».

А Мик вдохновенно вещал дальше:

— Охота… это не игрушки и даже не интересное приключение. Мастера и Оружие очищают от скверны человеческие души, избавляя их от гнёта грехов. Это невозможно осознать, пока сам не почувствуешь, сам не пропустишь сквозь себя их чаяния и страдания.

Уууу, блин, мужика понесло. Макс, я думала, что ты зануда! Прости, оказывается, ты у меня еще подарочный вариант! Только забери меня отсюда!

— А ещё…На охоте можно умереть из-за малейшей оплошности… секундной задержки или одного недосказанного слова. Знаешь, мой первый Мастер и напарница погибли в одной из таких битв…

Это он таким голосом сказал, что у меня сразу мурашки по спине побежали.

Ну вот. Приехали. Не умею я сочувствовать. Пинка дать и сказать что-то из разряда «Соберись, тряпка» — это пожалуйста, это запросто. А утешать…