Мужчина с огнестрелом

Мужские руки продолжали нежно гладить меня по спине... так щенков точно не гладят... потом спустились ниже. Черт, никогда не думала, что у меня там эта самая... эрогенная зона.

А еще сквозь непривычную пелену в мозгах и звон в ушах упорно прорывалась мысль: так не честно. Почему я тут таю, как масло на запретном горячем бутерброде, а ему хоть бы хны? Пусть тоже!

Вся эта сумбурная мыслительная деятельность вылилась в то, что я опять перехватила инициативу - понравилось мне целоваться. Так сладко, и... и губы у него нежные. И если потереться грудью о его грудь, так, чтобы сосками почувствовать гладкость его кожи... дыхание перехватывает... не только у меня!

-      По-моему, ты уже не плачешь, а хулиганишь, - высказался вдруг Макс между поцелуями, а потом ррраз! Я и пискнуть не успела, как оказалось, что уже не я на нем лежу и нагло целую, а вовсе даже он придавил меня к постели, властно запустил одну руку мне в волосы, поцеловал... потом приподнялся и соскользнул с меня, прилег рядом:

-      Невозможная девчонка, - его руки уверенно скользили по моей груди, животу, а я задыхалась от незнакомых и острых ощущений. - Маленькая, глупая... упрямая... - он снова наклонился ко мне и впился в мои губы требовательным, даже чуть жестким поцелуем, а его рука в этот же момент опустилась с моего живота ниже... ниже... и очень нежно погладила чуть влажную ткань тонюсеньких шелковых трусиков...

Меня выгнуло на кровати дугой, а мой вскрик утонул в его поцелуе. Это было так... неожиданно и так ярко, невыносимо почти!

Настолько, что когда мир вокруг меня прекратил биться в радужных конвульсиях и немного успокоился, я только и смогла что ошеломленно выдохнуть, глядя в эти невозможные глаза на кукольно-красивом лице.

-      Спи, барашка, - Макс легонько прикоснулся губами к моим опухшим губам, потом к щеке, скуле... - Закрывай глаза и спи.

И я послушно позволила волне какой-то восхитительной томной, теплой расслаблености унести меня вдаль... обалдеть.

Максимиллиан:

Юлия уснула почти мгновенно, а я осторожно устроил ее голову у себя на плече и устало откинулся на подушку. Ржа... курить нельзя.

А без этого у меня крыша поедет не сейчас, так очень скоро. Пока мне удается держать себя в руках и контролировать все, даже собственное тело. Просто чтобы... не напугать?

Ржа! Оказывается, насколько проще было, когда эта вилорожка упиралась копытами и брыкалась! Можно было злиться, можно было покурить, можно было спихнуть ее на Касси в конце концов, на занятия отправить и своими делами заняться.

А теперь эта неожиданная чувственность при полной неопытности, да плюс вилорогое упрямство... кого угодно с ума сведут!

У нас, судя по всему, все же начала оформляться ментальная связь, потому что я гораздо лучше стал чувствовать, что там в голове и на душе у моей упертой барашки. Вот только легче от этого не стало, потому что невозможное создание само не знало заранее, какое шило ей встрянет под хвост в следующий момент!

Рыдала она действительно, скорее всего от стресса. А целоваться полезла от злости и... ржа, она реально хотела меня соблазнить. Вот только даже не задумалась, что будет, если у нее получится.

Дурная девчонка... меня чуть не порвало сначала от внезапного возбуждения, а потом от осознания: нельзя! Она не готова. Она еще не выздоровела до конца, к тому же еще слишком... пугливая, неопытная. Ну и что, что провоцирует! У меня мозги есть или нет? Ять, лучше бы не было.

Ржаааа!

Я чуть повернул голову и посмотрел в безмятежное лицо спящей девушки. Во сне вся дикая упёртость с нее сходила, и на моем плече прикорнул маленький невинный пушистый шуаршик с полуоткрытыми губами и глубокими тенями от ресниц на щеках. Румянец внезапного возбуждения еще не совсем исчез, зацелованные губы припухли... в паху болезненно заломило, и я тихо выматерился.

Что бы там ни говорила Ириска, в нашей паре я всегда буду... Мастером. Тем, кто опекает, тем, кто отвечает за все, заботится, думает наперед и должен предусмотреть все. Ржа...

Я вспомнил, как усмехался в усы наставник в элитной группе выпускников, когда мы, возбужденные малолетки, обсуждали стати будущего Оружия, кичились возможностью выбора и тем, что мы заведем себе как минимум гарем каждый, и всех с привязкой, ибо это круто.

Он-то знал тогда, что, ять, это самое «владение Оружием» не про то, какие мы гордые альфа-самцы, а про ответственность за то самое Оружие и вообще за все. За все, ржа.

И вот за эту барашку вилорогую - чтобы она сама тянулась к моей руке, сама хотела... а не шарахалась в страхе и не упиралась копытами. Чтобы ей хорошо было...

Мда, может я возлагаю на себя слишком многое? Какой тогда смысл быть Мастером, если, неся такую ответственность, не получаешь взамен ничего, кроме удобного инструмента для охоты?