Мужчина с понедельника по пятницу

Я отключилась от сети, не веря своим глазам. Мой дом и я напоминали даму на балу без кавалера. Никто не хотел с нами танцевать. Что вообще происходит? Наверняка это какая-то техническая ошибка, но когда я повторила процесс заново, мне снова сообщили, что никто не заинтересовался моим предложением. Ноль запросов.

Я поискала сайт администратора для консультации. Иногда письма о найме жилья по ошибке попадают в папки «Спам» или «Нежелательная почта»… Ага! Я нырнула в папку «Спам», но ничего не обнаружила.

Может, сейчас упал спрос? Или мне нужно снизить арендную плату? Я на всякий случай просмотрела другие предложения: обшарпанная квартирка за Хаммерсмитским мостом с пластиковым диваном и заплесневелыми занавесками уже ушла. Она и вполовину не выглядела так хорошо, как моя, и они запросили на сто долларов больше, чем я. Еще один факт не в ее пользу: она находилась рядом с магистралью; я имела в виду, что для тех, кто собирается завести…

Нет, я отказывалась во все это верить.

Тут в дверь позвонили.

И ворвалась моя соседка Глория с растрепанными седыми волосами, в мешковатой фиолетовой футболке и черных лосинах; она всю жизнь живет одна и утверждает, что это ее осознанный выбор; ей только исполнилось шестьдесят, и недавно она покинула мир ароматерапии (она работала массажисткой). Каждую субботу по утрам мы с Глорией ходили в спортзал. Она являет собой восхитительный микс подружки, с которой можно покутить всю ночь, как она говорит, «поколбаситься», и того, с кем за чашкой горячего шоколада можно вести задушевные беседы, одновременно слушая Radio Four.

Она вошла в мою жизнь пять лет назад, когда я только что принесла домой Раскина. Тогда Глория постучала ко мне, чтобы спросить, есть ли у меня электричество. Когда я посветила ей фонариком прямо в лицо, она поняла, что я тоже сижу без света. Еще Глория заметила мою взволнованность. Я рассказала ей, что исчез мой щенок.

Мы облазили всю квартиру вдоль и поперек и какие только ни выдвигали предположения. Быть может, он заперт в туалете на первом этаже? Или соскользнул по водосточной трубе? Или сидит под диваном? Но его нигде не было. Когда Глория увидела, что я подняла крышку заварочного чайника и отчаянно заглядываю в него, она объявила, что я чокнутая.

Затем она поманила меня, приложив палец к губам, и присела на корточки рядом с раковиной.

– Иди сюда, дорогая, – прошептала она. Раскин проскользнул в зазор между барабанной сушилкой и стиральной машинкой. После мягких уговоров он вышел, в его ушах застряла паутина.

– Не уверена, что смогу ухаживать за ним, – сказала я дрожащим голосом. В детстве я всегда хотела иметь собаку и умоляла маму разрешить завести щенка, но она сказала, что не справится со щенком и Мэган. «Я буду единственным человеком в нашей семье, кто будет с ним гулять», – заявила мама.

Я пообещала себе, что когда вырасту и у меня будет свой дом, я обязательно заведу собаку. Когда я приехала в приют для животных Battersea Dogs, Раскин оказался одним из первых, кто мне попался на глаза. Он крепко спал в корзинке, свернувшись калачиком, и напоминал фасолину. Как только я подошла, он открыл глаза и подошел ко мне, просунув лапу между прутьев клетки. Сопровождавшая меня сотрудница приюта сказала, что он никогда так не делал, и в тот момент я поняла, что это мой мальчик.

– Возможно, я совершила ошибку, – исповедовалась я той ночью Глории. Меня переполняло чувство ответственности. Глория передала его мне, этот комочек шерсти.

– Теперь ты его мама. Ты нужна ему.

– Привет, мое сокровище, – сказала она сейчас, с важным видом входя в мою гостиную и бросив свои плавательные принадлежности на софу. Раскин, виляя хвостом, бросился к ней стрелой, чтобы поприветствовать; Глория сгребла его в охапку и подхватила на руки.

– Почему ты еще не готова? – спросила она, когда увидела, что я все еще в пижаме.

– Прости. Иду-иду! – Я бросилась к столу. – Нравятся новые шлепанцы? – пробормотала я. – Разве они не прекрасны! Такие удобные и в тон моей заколке, и… они делают для меня все, но, положа руку на сердце, еще не научились оплачивать мои счета, – закончила я.

– Голубка моя, а что ты делаешь?

– Меняю свой профиль.

Глория села ближе.

– Пока не везет?

– Ага. Совсем глухо.

– Да такую квартирку с руками можно оторвать. К этому моменту уже несколько раз должны были клюнуть.

– Мы же не рыбу ловим, – засмеялась я.

– А ну подвинься, – потребовала она, – дай взглянуть.

Глория подробно изучила мое объявление.

– Сейчас школьные каникулы, – напомнила я. – В августе жизнь в Лондоне замирает.

Глория начала читать вслух заявку № 21. Это моя анкета.

– Я живу в Хаммерсмите, в доме с двумя спальнями в спокойном месте. – Она отпихнула меня и кликнула на кнопку «Редактировать детали». – Джилли, пора внести поправки и сделать художественное отступление.

Я взглянула на часы.