Мужчина с понедельника по пятницу

– Завтра? – повторила я. Войдя в дом, я бросила сумку на стул, потом тупо забрала нежелательную почту и мельком проглядела ее.

– Джилли?

– Ничего не случилось. Я ничего ей не скажу.

– Нам нужно поговорить.

– Ты должен радоваться.

– Джилли…

– Что она сказала?

– Гм… – Он мешкал и не решался продолжить.

– Скажи мне.

– Что хочет обнять Бедолагу и… – он помолчал, – и выйти за меня замуж.

Я почувствовала унижение и разочарование, когда застала Джека и Нэнси вместе, затем меня постигло откровение, что у Джека есть ребенок, но это было ничто по сравнению с тем, что я ощущала сейчас.

Я никогда не была влюблена в Джека, мои чувства к нему не были глубоки. Гай женится! Что за черт! Мне хотелось кричать.

– Хорошо. Я поняла. – Я сделала вид, что занимаюсь занавешиванием штор в гостиной и вглядываюсь в огни, зная, что Гай наблюдает за каждым моим движением. Я подняла свой костюм кролика, разбросанный по полу, и бросила на перила.

– Джилли, остановись. Посмотри на меня.

Но я не могла.

– Джилли…

Гай проследовал за мной на кухню. Я разговаривала с Раскином, чтобы пропустить его вперед.

– Пожалуйста. Нам надо поговорить.

– Гай! – воскликнула я. – Не надо! Для чего? Ты собираешься жениться! – Я включила чайник, хотя совершенно не хотела пить. Не понимая, что делаю, я открыла несколько полок.

Гай преградил путь и встал прямо передо мной. Он стоял близко ко мне и снова смотрел мне в глаза.

– Я знаю, что мы не должны, – тихо проговорил он, – но нам нужно поговорить о том, что произошло.

Мне снова хотелось поцеловать его, но… я оттолкнула его.

– Мы не можем делать вид, что между нами ничего не происходит, – заявил он.

– Мы должны, – сказала я, мой голос дрожал. – Это был мимолетный порыв, Гай. Теперь возвращается Флора. Ты ведь все еще любишь ее? Ведь так?

Он притих.

– Не знаю. Возможно…

– Вот видишь. Нам нужно забыть об этом.

– Я не могу. Это был не просто поцелуй, а нечто большее. И ты сама это знаешь.

Я повернулась к нему.

– Ты все еще любишь ее, и она возвращается домой. Где место для меня?

– Все, что я знаю, что я испытываю к тебе чувства. Сильные чувства.

– Мне нет места в твоей жизни, Гай. – Я отошла от него, но он снова приблизился, не давая мне сбежать.

– Послушай, – произнес он, хватая меня за руку. – Джилли, послушай меня! – Затем он снова обнял меня, я не сопротивлялась, но…

– Я не хочу, чтобы мне снова причинили боль! – сказала я, отталкивая его. – Я не могу, Гай! Пусти!

– Джилли, я никогда не причиню тебе боль!

Я обхватила голову руками.

– Думаю, тебе лучше уйти.

– Я не хочу.

– Гай! – Я повысила голос. – Я не могу этого сделать. Не могу. Оставь меня в покое.

– Джилли…

– Пожалуйста, уйди! – Я уже почти рыдала.

Стоя в коридоре одна в темноте, я слышала, как он завел мотор и уехал в ночь.

Он ушел. По моему лицу катились слезы.

Этой ночью мне не хотелось идти наверх в свою спальню и лежать там в одиночестве. Вместо этого я свернулась калачиком на диване, Раскин присоединился ко мне, но это не помогло. Я не могла заснуть и сняла трубку, чтобы набрать мамин номер. «Пожалуйста, сними трубку», – молила я, отчаянно нуждаясь в ее поддержке. После гудка раздался сигнал автоответчика. Голос Патрика сказал:

– Элизабет и Патрик сейчас не могут подойти к телефону. – Я нажала отбой и швырнула трубку, даже не оставив сообщения. Я не смела позвонить Нику, потому что, как правило, трубку брала Нэнси. Мне хотелось поговорить с мамой. Я хотела, чтобы она обняла меня и, покачивая, как в детстве, успокоила. Так было, когда меня бросил Эд. Мне кажется, что даже когда дети вырастают, они по-прежнему нуждаются в матери. Я снова набрала мамин номер, но опять безрезультатно.

– Джилли, – проговорила Глория, завязывая пояс на халате, пока впускала нас с Раскином к себе. – Что такое? Что произошло? – Слава богу, она вернулась.

Раскин улегся на свое привычное место у камина, и я рассказала ей про Джека.

– Ну и лжец этот шаромыжник! – сказала она, протягивая мне второй стакан бренди. – Прости, Джилли! Это моя вина. Я призывала тебя присмотреться к нему, я одна из тех…

Я заметила, что у нее на столе лежит несколько брошюрок агентств по недвижимости.

– Ты, случайно, не собираешься переезжать? – перебила ее я.

– Джилли, мне только что оценили дом, мне просто стало любопытно, сколько он может стоить. – Она подвинула свое кресло, чтобы сесть рядом, чувствуя мою печаль.

– Глория, не уходи…

– Джилли, если ты так убиваешься по Джеку, то он не стоит этого, дорогая.

– Он меня не волнует. – Я начала плакать. – Ты единственная, кто у меня сейчас есть, – сказала я, цепляясь за нее как ребенок.

– Это не так. У тебя много друзей.

– Я скучаю по маме… – Я сглотнула, вспомнив про Гая. Мне даже не хватало сил рассказать Глории про Гая. Скоро он исчезнет из моей жизни. Женится и исчезнет. – Я не отпущу тебя, – пробормотала я, не в состоянии позволить ей уйти.

– Веселая пенсионерка никуда от тебя не денется, – пообещала она, поглаживая меня по волосам, как делала когда-то мама, когда я была совсем маленькой, пока наконец мои рыдания не стихнут.