Мужчина с собачкой

Жанна проплакала все утро, Олег уехал рано, вчера он был грубее обычного. Его жену она ненавидела, это из-за нее он срывался на ней, Жанна видела ее всего дважды, ничего особенного. Новость о том, что она хочет развесить обрадовала ее. Жана считала – на ее месте должна быть она. Но реакция Олега … Вчера Жанна, как всегда, была ему рада, но Олег, не обращая на нее внимания прошел в гостиную, достал из бара бутылку виски, налил, расположился в кресле и закурил, внимательно рассматривал жидкость в стакане, несколько раз кому-то звонил, разговаривал со своим замом, потом с кем-то из «Стройлита» и с кем-то еще.

– Что-то случилось? – спросила Жанна.

– Арина хочет развестись. – прорычал Холев.

– Ну детей у Вас нет, так что разведут быстро, чего тут расстраиваться, вот только если она от бизнеса кусок захочет урвать?

– А разве я сказал, что тоже хочу развода? – Холев мрачнел на глазах.

– Я подумала… мы могли бы… тем более если …

– А разве я спрашивал, о чем ты подумала? – Олег начинал звереть. – Раздевайся …

Брачного договора у них нет, она знала точно, то есть если разведутся его женушка может забрать половину всего, от этих мыслей Жанне становилось не хорошо. Жанна постаралась привести себя в порядок, сейчас она не может все пустить на самотек.

Арина проснулась, секунда, две, три … она еще не успела открыть глаза, но мокрый нос уже ткнулся в щеку. Как он понимает, что уже пора…? Макс ни разу не разбудил ее. Но стоило только ей проснуться Макс подскакивал и поскуливая начинал выражать такой восторг, как будто их раздела вечность, а не семь часов сна. Она пробовала его обмануть, продолжая после пробуждения неподвижно лежать с закрытыми глазами, но Макс все равно безошибочно определял спит она или нет. Весь день Арина занималась документами, «Стройлит» готовился к участию в тендере, и Олег просил посмотреть бумаги.

Вечером выйдя на прогулку с Максом, Арина столкнулась с приятным мужчиной, который выгуливал на розовом поводке крохотную чишку, хотя ему больше подошел бы ротвейлер.

– Кажется, мой пес до обморока напугал Вашу собачку, – сказала Арина, и наклонилась к Ежевике, та тут же вскочила как ни в чем небывало, – как зовут эту прелесть?

– Дмитрий… ну, то есть Ежевика.

– Арина. А это Макс.

Потом я назвал Макса лабрадором. Арина чуть нахмурилась и сообщила мне что в собаках я разбираюсь так себе, и это золотистый ретривер. Как-то незаметно наша беседа продолжилась, Арина рассказывала о том какие бывают ретриверы: лабрадор, золотистый, прямошерстный, новошотландский, и чем лабрадор отличается от голдена, а флэт от толлера. Про то как и когда они были выведены, а вторая часть лекции была посвящена чихуахуа. Честно, мне было это не очень интересно. Я шел радом и слушал ее голос, он нравился мне, низковатый обволакивающий. Вспомнил папку, что там было… физмат школа… красный диплом, она оказалась еще и собачьей энциклопедий, подумал я и про себя улыбнулся. На следующий день, я провернул то же самое, уже не забыв утеплить Ежевику. Мы встретились как старые добрые друзья, всё-таки собачники – это отдельная каста. Мы говорили обо всем, и не о чем. Я пытался шутить, а Арина, по-моему, из вежливости смеялась. Когда она споткнулась я успел ее подхватить, как тогда на парковке, и прижал к себе чуть сильнее чем следовало. Арина отстранилась и вполне серьезно сказала, что я вторгаюсь в ее личное пространство. Сколько же мне пришлось приложить усилий чтобы не рассмеяться! И не ответить, что уже вторгался и не раз, и ей понравилось.

Бесформенный мешок болтающейся на ней, отсутствие макияжа, небрежно заделанные волосы – она не хотела понравиться, просто была собой.

Через три дня таких прогулок Ткачев меня почти рассекретил.

– Громов, ты случайно их запрещенных веществ ничего не употребляешь? – услышал я с утра только успев сесть в машину.

– Что выгляжу плохо?

– Лыбишься как дурак. – серьезно гладя на меня сказал Ткачев.

Потом мы говорили уже о делах. Два объекта мы сдавали раньше срока, по остальным шли по графику. Только предстоящий тендер доставлял беспокойство.

– Завтра в «Кубе» мероприятие в восемь, не забыл? – спросил Ткачев.

– Я не поеду. Отмени. Перенеси, но меня там не будет.

– Как скажешь. – ответил Ткачев, не задавая вопросов, что меня удивило.