Мужчина с собачкой

– А потом, закончив здесь, зайдем в лавку рейяна Сидорчика, – обращаясь к собаке, прошептал Ковальский. – У него отличная ветчина! Со свежим белым хлебом, укропом и кружочками томатов, а? Будешь? Заслужила.

Глава 6 Клара-детектив

В управление Глеб возвращался в куда более благостном расположении духа. К боку он прижимал довольно объемистый бумажный пакет с мясной нарезкой, да и булочник не подвел, порадовав соседей пышными рулетами с салом и луком. Выглянувшее из-за серых облаков солнце подсушило камни брусчатки и согрело воздух, вернув следователю веру в то, что еще несколько дней в Броцлаве задержится лето.

– Ах ты ж! – Кидаясь рейяну едва ли не под ноги, мимо пронеслось нечто рыжее и полосатое, сопровождаемое грозным окриком. – Васятко! Бык необъезженный, вяртайся! Домой! Васятко!

От неожиданности Ковальский отшатнулся в сторону, но ценный кулек не выронил, лишь безумным взглядом проводил рыжее нечто. Собака рядом с ним и ухом не повела, разве что запоздало рыкнула.

– Вася-а-атко! – раздражающе провыла бабка Мазена, с удивительным для ее возраста проворством выбегая из-за углового дома. – Васенька! Кыся-кыся!

Глеб замер, не желая пересекать дорогу знаменитой на весь Броцлав старушенции. Псина замерла рядышком, будто не хуже человека понимая грозящую опасность.

– Утречка вам, ма́гиче, – выдохнула рейяна Балаболька, притормаживая перед следователем. – А вы котеечку моего не видали ли?

– Рыжего такого? В переулок убежал.

Старушка с подозрением осмотрела Ковальского с ног до головы и с прищуром уточнила:

– Точно?

Глеба невольно передернуло, а по спине прокатилась волна мурашек.

– Точно.

– Васенька у меня котик тихий, славный. Дове-э-эрчивый. Его любой обидеть может. Котеночек же совсем. Не врешь ли ты мне, магиче? – с прищуром посматривая на молодого человека, проворчала бабка Мазена. От ее тона тут же захотелось раскаяться и признать, что бедного котенка Глеб самолично этим утром ободрал от рыжей шкурки, напластал острым ножиком и сложил в пакет. А то и вовсе скормил собаке по темноте, пока все спали. И не важно, что котик рейяны Балабольки в городе известен едва ли меньше самой старухи, а половина котят даже у породистых кошек, не нюхавших воздуха свободы, похожи на этого рыжего негодника с драным ухом и облезлым хвостом.

– Точно-точно, – справившись с собой, покивал Ковальский. – Что ж я буду вас по такому поводу обманывать?

– Ну ла-адно, магиче, – явно не до конца поверив, протянула бабка Мазена. – Ты у нас человек культурный, в важном ведомстве працуешь. Тебе врать слабой рейяне резону нету. Не то что некоторым!

Уловив сторону, в которую вот-вот задует ветер, Глеб сдавленно вздохнул и приготовился слушать. Всякий знал, если эта старушка желала кому-либо что-то высказать, то остановить ее не смог бы и поезд Гаруч – Лиен.

– Вот скажи мне, магиче, кто к вам в контору людей отбирает, а? – взяв Ковальского под локоток для верности, спросила старушка. – Жандармы ваши – сплошь бескультурье! Огрызаются, слабую женщину забижать думают.

– Я… Я за это не отвечаю, рейяна Балаболька, – сказал Глеб. – Жандармов в академии готовят, а тут они под началом рейяна Петшиковского. С него спрос.

– До вашего шефчика попробуй доберись, – фыркнула бабка, искря глазом. – По кабинетам запирается. Секретарями от честного люду отгораживается. Приемные часы, демон его побери! А мне, может, надыть дело важное справить. А то и посоветовать чегось. Я ж на свете белом поболе вашего живу, магиче. Ведаю многое, а вы носы воротите. А то и думаете про бабушку Мазену некультурно, ругательно.

– Вам кто-то нахамил? – опешил Глеб, пытаясь понять, кто из жандармерии рискнул схлестнуться со знаменитой старушенцией из Замостице. Сидевшая у ног мужчины собака склонила голову набок, будто и ей стало интересно имя смельчака и смертника.

– Мне словесами нечего грозить, – отмахнулась рейяна Балаболька, – я по глазам все вижу. Только зря вы все это. Я ж не просто так, я за дело и хвалю, и ругаю. Да и помощи прошу не часто.

Глеб про себя хохотнул, припомнив книгу вызовов в общей комнате дежурных, где фамилия бабки Мазены встречалась чаще, чем всем известных в городе скандалистов и выпивох вместе взятых.

– Так вы хотели попасть на прием к рейяну Петшиковскому? – пытаясь сократить беседу, уточнил Ковальский.

– Да не особо, – отмахнулась старушка и одернула цветастую душегрею. – Будто он мне чем поможет. От этих, в мундирах, толку в Броцлаве с гулькин нос. А у меня, может, великое горюшко.

– Что случилось? – подобрался старший следователь, после утреннего пробуждения не ожидая ничего хорошего.