Мужчина в полный рост (A Man in Full)

— Я так и знат! — воскликнул он. — Я сразу понял, тут что-то нечисто! Никто просто так не забывает про возврат таких кредитов!

Марта посмотрела на него, но ничего не сказала. Только бы Рэй не стал обсуждать это прямо при Уоллесе! Все-таки Рэй слишком несдержан. В этом смысле на него не очень-то можно рассчитывать.

— Тоже мне, — горько покачал головой Пипкас, — тоже мне — решения на макроуровне. А еще Артур Ломпри! Просто горбатый макрослабак, вот и всё, если хотите мое мнение!

…Сказать на пресс-конференции то, что им было надо, — продолжал Крокер. — Но я не стану этого делать, не могу. Одна из немногих свобод, которая не может быть отнята у человека, — это свобода соглашаться с истиной и отрицать ложь. Ничего из того, что мне могут дать, не стоит отказа от этой свободы. И сейчас я совершенно спокоен. Что такое спокойствие, как вы думаете? Спокойствие — это согласие человеческого разума с природой… согласие человеческого разума с природой… Большую часть своей жизни я был застройщиком, и могу сказать вам, что застройщик живет с совершенно противоположным спокойствию ощущением, то есть в вечном беспокойстве. Ты постоянно чем-то обеспокоен. Построил свое первое здание, и тут же хочешь построить следующее, побольше, и дом тебе тоже уже нужен побольше, и непременно в лучшей части города, иначе и жизнь не мила. Как только все это у тебя будет, ты захочешь иметь плантацию, десятки тысяч акров земли исключительно для перепелиной охоты, потому что несколько знакомых застройщиков уже завели себе такие плантации. Когда и плантация у тебя появится, ты захочешь виллу на Си-Айленд, яхту «Гаттерас», участок на окраине Бакхеда рядом с Чаттахучи, где можно ездить верхом по вечерам, плюс ранчо в Вайоминге, Колорадо или Монтане, ведь у всех по-настоящему успешных бизнесменов Атланты и Нью-Йорка есть свои ранчо! И, конечно же, личный самолет, большой персональный лайнер, «Гольфстрим» — у кого же нынче есть время, терпение и скромность, чтобы летать коммерческими рейсами даже на плантацию, не говоря уже о ранчо? Как вы думаете, за чем человек гонится в этих бесконечных поисках? За спокойствием. Ты думаешь, что как только тебе удастся приобрести достаточно земных богатств, признания, общественного веса, ты станешь свободен, тебе не о чем будет волноваться, а вместо этого все больше и больше попадаешь в рабство чужого мнения о себе. «У тебя есть прекрасное серебро и золотые кубки, — сказал философ, — но разум у тебя глиняный». В это утро я богаче самого богатого из вас, потому что отдаю все, что имею, всю корпорацию «Крокер Глобал», все мои дома, мою плантацию, моих лошадей и машину, если она кому-то понадобится, — все это я отдаю кредиторам. Пусть тешатся этими игрушками как хотят. Ребята, я кладу ключи на стол. Забирайте. Это все ваше. Я с удовольствием отдаю эти цацки любому, кто заявит на них претензии. И не буду оспаривать отчуждение, ссылаясь на главу одиннадцатую [48]или любую другую из кодекса о банкротстве.

Пипкас снова вскочил с кресла, на этот раз просто в экстазе. Он что есть мочи потрясал кулаками над головой, не в силах оторваться от экрана.

— Есть! Есть! Есть! — выдыхал он. Это был почти крик. На секунду он повернулся к Марте: — Он отдает их! Все здания! «Крокер Групп»! Вместо лишения права выкупа! Невероятно — синдикат жив!

Марта пыталась разделить его ликование, но не могла. Происходящее на экране вызывало в ней только невыразимую грусть.

— Не знаю, что за человек каждый из вас в отдельности, — говорил Крокер, — но полагаю, что большинство нас тут, в Атланте, просто сходит с ума из-за вещей. Задумайтесь об этом на минуту.

Роджер невольно подумал о своем великолепном доме на Ниски-лейк, о «лексусе», который он так боялся оставить у церкви, о костюме, который был сейчас на нем — великолепный однобортный костюм в серо-синюю клетку, Гас Кэрол только за шитье взял три с половиной тысячи.

— Я старше большинства из вас и убедился на опыте, что единственная неотъемлемая собственность человека — это его характер и, так сказать, образ жизни. Всевышний Менеджер дал каждому из нас частицу Своей божественной сущности, и никто не может отнять ее у человека, даже Сам Менеджер. Именно из этой искры и растет наш характер. Всё остальное временно и ничтожно, включая тело. Что такое человеческое тело? Глиняный сосуд с кружкой кровишки. И ведь оно даже не принадлежит тебе! Однажды придется с ним расстаться! На что будет тебе тогда твоя собственность? Ее растащат стервятники, не одни, так другие. Стал ли хоть кто-то великим в глазах потомков благодаря собственности, которую всю жизнь неустанно приобретал? Я не знаю ни одного такого человека. Так почему бы не уделить побольше внимания единственной ценности, которой мы действительно владеем, — искре Всевышнего Менеджера в своей душе?

Роджер посмотрел на мэра, мэр посмотрел на Роджера. Уэс чуть скривил губы, словно говоря: «Вот ведь подлец! Мало ему было надуть нас! Теперь еще и проповеди читать взялся!»