Мужчина высшей пробы

– Я вас так понимаю. Сам бы на вашем месте тоже... А впрочем, нет. Вы умная, вы должны его понять и... приготовиться с этим жить.

– Я, кажется, поняла и приготовилась, – засмеялась Оля.

– Вот и умница, вот и молодец! – обрадовался старик. – Вы мне даете слово? А то как я умирать-то буду, на кого его оставлю?

– Петр Романович, что вы такое говорите? Мы с вами еще...

– Хотите сказать, попляшем?

– Попляшем!

– Если обещаете, что на свадьбе, то назло болезням доживу.

– Не сомневайтесь.

– Обещаете? – спросил он.

– Клянусь.

Петр Романович повеселел.

– Олечка, это он вам рассказал, что меня сюда катапультировали?

– Нет.

– А кто?

– Соседка.

– Полина Дмитриевна?

– Я не знаю, как ее зовут.

– Значит, она. Обычно со всеми молчит, как партизанка, а вы, видно, ей по душе пришлись. Тайну доверила. А Кирюша, неужели он не рассказал? Ах, я ведь забыл, вы в ссоре.

– Нет, не в этом дело. Я его сегодня еще не видела. Думала, вы знаете. В школе его с утра не было. Я собралась помириться с ним, но увы!

– Если мириться, я сейчас вспомню, где он может быть. Так, – отец Кирилла наморщил лоб, приложив палец к виску, – вчера какой-то парнишка, ученик из лицея, ему вечером пару раз так настойчиво звонил. Кстати, может, вы знаете почему? Кирюша такой усталый, замученный был, а звонок еще больше его разволновал.

– Нет, – соврала Оля, дабы не мутить душу старику.

– А потом он с кем-то о встрече договаривался. Показалось, что с отцом этого парнишки. Вы ведь знаете его – устал, не устал. – Старик махнул рукой.

– Да-а, – обдумывая полученную информацию, протянула Оля.

– Только чтобы он после этой беседы в школу не явился, на него не похоже. Я вот что, Олечка, думаю, – лицо Петра Романовича разгладилось, и он хитро улыбнулся, – Кирюша все равно к вечеру домой придет, любые важные разговоры когда-то кончаются. Да? Так вот, вы возьмите ключи у нашей соседки и поджидайте его дома. – Не увидев согласия на лице собеседницы, укоризненно добавил: – Вы не знаете, каково мужчине в пустую квартиру приходить!

– Да неудобно как-то... у соседки, – засомневалась Оля.

– Все удобно, – не отступался Петр Романович от своей затеи, которая казалась ему на редкость удачной. – Полине Дмитриевне передайте, мол, я приказал. Она меня послушается. Милые бранятся, только тешатся, – пробубнил он себе под нос.

– Хорошо, – еще сомневаясь, поступит ли она так, кивнула Оля.

– Обещаете? – почувствовав ее нетвердый ответ, дожимал отец Кирилла.

– Обещаю.

Старик вздохнул, устраиваясь поудобнее на подушках.

– Теперь я вам верю. А Ларисе не верил. Знаете, какая она была? – Петр Романович вложил в свой вопрос море эмоций.

«Какая была, не знаю, – подумала Оля, – знаю, какая стала!»

– Ну, вы тут со мной столько времени провели, спасибо вам, – заторопил ее старик, – а теперь ступайте!

– Я пойду, но теперь и вы мне пообещайте тоже, что волноваться за нас не будете и поправитесь.

– Не буду, поправлюсь, – послушно повторил старик, – только...

– Никаких «только», – строго сказала Оля, словно он был ее ученик, и встала.

– Только от хороших известий... от вас. – Старик еще раз хитро улыбнулся.

– Будут у вас хорошие известия. – Сказав это, Ольга подумала о Максиме: обрадует или огорчит старика новость, что у него взрослый внук? И сама себе ответила: «Наверное, обрадует. Внуков уже дождаться он не рассчитывает, а тут, здрасьте, готовый, взрослый, принимайте!»

Соседка, как ни странно, не только без разговоров отдала ключи Оле, но и помогла открыть квартирный замок.

– Ну, как там Романович?

– Вроде ему лучше.

– Вы уж меня извините, что я утром вас не узнала.

– Что вы! Я не обиделась! Вы ведь меня никогда не видели.

– Видела по телевизору.

– Ах да! – припомнила Оля прыткую корреспондентку в загсе. И, поблагодарив соседку, прошла в квартиру.

В доме был идеальный порядок. Комната Кирилла сияла чистотой. Аккуратно застеленный пледом диван, на котором он спал, письменный стол с ровными стопками бумаг, его пижама, складочка в складочку уложенная на кресле. От пижамы пахло одеколоном Кирилла. Вспомнив обещание, данное Петру Романовичу, Оля скинула платье, облачилась в пижамную куртку любимого и залезла под плед.

В постели Кирилла ей лежать еще не приходилось.

«Отец старых правил, – пользуясь квартирой Лельки и не приглашая ее к себе, оправдывался Кирилл, – не стоит его волновать до свадьбы».

Оля и сама так считала. Сейчас Петр Романович оказался мудрее их, решил, чтобы помирились быстрее, дать ключи. Специально, чтобы она его вот так поджидала.

В постели любимого ей было уютно.

«Интересно, где он может пропадать целый день? – подумала она. – К отцу Максима поехал на беседу? К какому отцу?»

В доме было тепло и спокойно. Оля, не верящая ни в какие привороты, отвороты и чудеса, ощутила тепло, исходящее от куртки возлюбленного, его энергетику, словно он гладил ее, укачивал, как маленькую, успокаивал, говорил нежные слова. И ей стало так хорошо, уютно, тяжкие проблемы и переживания неприятного дня куда-то отступили, и девушка задремала.

Проснулась она от голосов в соседней комнате.