Мужчина высшей пробы

– Ваша честь, уехать из столицы в глубинку, а не наоборот не является авантюрой, – заметил адвокат. – Скорее, это романтика. Желание молодого учителя быть там, где он нужнее. Тому подтверждение героический поступок моего подзащитного. У меня вопрос к свидетелю: вы рассказали о беременности моему подзащитному?

– Мужчина, с которым живешь, и так должен знать, чувствовать, в конце концов. – Лариса, осмелев вконец, капризно дернула плечиком.

– Да или нет?

Лариса посмотрела на Заломова, обвела глазами зал словно в поисках правдивого ответа и уставилась на прокурора. Свинцовый взгляд крупной женщины ее подстегнул. На предварительном следствии ей объяснили, как себя вести... если она хочет спасти сына.

– Да.

– И что он на это?

– Он уехал.

– Уехал, бросил вас беременной?

– Ну да.

– Больше он вас с сыном не видел?

– Нет.

– Ваша честь, минуту назад свидетельница сообщила, что когда они расстались, ребенку было три-четыре месяца. Так? – Адвокат посмотрел на явно нервничающую женщину.

– Да, то есть нет. Я просто не добавила, что он был в утробе.

– То есть у вас была беременность три-четыре месяца, я вас правильно понял?

– Да.

– Итак, вы сообщили ему о беременности, а он бросил вас и уехал?

– Да.

– Куда, не припомните?

– Забыла. Столько лет прошло!

– Я вам напомню. У меня имеется справка о том, что Заломов в это время был призван и находился в армии.

Шум в зале заставил судью прервать заседание.

– Перерыв! – Он яростно стукнул молотком по столу.

– А я? – Лариса оставалась за трибуной.

– Свидетель, можете отдохнуть.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

В последний день судебного заседания прокурор при полной тишине зала с пафосом зачитала письмо Кати Земцовой, на котором выстроила свою пламенную обвинительную речь, потребовав для Заломова внушительный срок лишения свободы.

– Это неправда! Это преднамеренная ложь! Фальсификация!

Громкие выкрики присутствующих вызвали на лице прокурора саркастическую улыбку: «Дело выиграно! А вы тут можете обкричаться!» Она чувствовала поддержку судьи, видела бессилие адвоката.

Вдруг боковая дверь зала заседаний приоткрылась, и в нее бесшумно проскользнула Оля. Она в нерешительности потопталась у входа и, найдя глазами помощницу адвоката, пробралась к ней. Пошептавшись о чем-то с Олей, помощница протянула адвокату лист.

– Ваша честь, – адвокат приподнялся с места, – мне только что сообщили, что Катя Земцова после удачной операции в медицинском центре Франции пришла в себя и дала показания в присутствии нашего консула.

Громкий шум в зале заглушил выкрик прокурора: «Протестую!»

Судья, сделав беспристрастное лицо, и снова стукнул молотком по столу:

– Прошу представителей обвинения и защиты подойти ко мне.

– Я возражаю, ваша честь, – рьяно начала прокурор, – требую заключения психиатра, других врачей о вменяемости и дееспособности пострадавшей.

– Ваша честь, медицинский консилиум, состоящий из мировых авторитетов, подтвердил ее дееспособность.

– Так быстро?

– Не быстро! Мы как раз этого и ждали. После операции прошло время. Девочка пошла на поправку. Прошу заслушать еще одно свидетельское показание, которое даст невеста Заломова.

– После завершения процесса не положено заслушивать свидетелей, – как могла, сопротивлялась прокурор.

– Я не вправе отказать такому важному свидетелю, – сообщил, к неудовольствию обвинения, судья. Чувствовалось, что он был обескуражен. Процесс практически казался завершенным.

Представители сторон вернулись на свои места.

– Дамы и господа, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами предоставляю слово свидетелю защиты, Ольге Алексеевне Роговой.

– Вы знаете этого человека? – После формальностей адвокат указал Оле на Кирилла, который, несмотря на то что его судьба, казалось, была решена и через несколько минут его ждал обвинительный приговор, продолжал гордо держать голову.

– Уважаемый суд! Прежде чем вам объявят имя того, кто сидел в тот злополучный день в «феррари» за рулем с Катей Земцовой, хочу сказать о лучшем учителе и человеке, которого я только знала.

– Ваша честь, – вдруг сообразила прокурор, – свидетель – заинтересованное лицо, потому что является невестой обвиняемого. Она не вправе произносить здесь пламенные речи в его поддержку. Это некорректно. Это может увести суд в сторону, сбить с толку, отвести от принятия справедливого решения.

– Уважаемый суд, – адвокат посмотрел на кого-то в зале и продолжил, – защита предвидела такое, а потому хочу заявить, что Ольга Алексеевна может беспристрастно отнестись к делу, потому что является бывшей невестой Заломова. К сожалению, сорвавшаяся по известным вам причинам свадьба развела их. На сегодняшний день Ольга Алексеевна обручена с другим человеком.

– С кем, позвольте узнать его имя? Чем вы можете подтвердить?

– Со мной, – с места поднялся солидный господин с умным, проницательным взглядом. Он представился. Это был Олег Сергеевич, отец Дениса.

– Это правда? – Прокурор высоко подняла свои выщипанные брови.

Ольга на одну секунду скользнула взглядом по неожиданно объявившемуся жениху и остановилась на адвокате. Его глаза выражали настойчивую просьбу.