Мужчина, женщина, ребенок

– Шила – Шила Гудхарт. Я еще не выбрала себе специализацию. Это ничего?

– Это великолепно, Шила. Это свидетельствует об интеллектуальной независимости. – Девушка улыбнулась.

Они медленно ходили по двору. Оркестр было едва слышно.

– Этот колледж такой красивый, – наконец она произнесла. – Словно из какого-то другого века.

– Кстати, – сказал Боб, игнорируя собственную непоследовательность, – на следующей неделе ты занята?

– Да, – отвечала она.

– О. – Парень был подавлен.

– Я хочу сказать, у меня экзамены. Мне нужно готовиться. А если через неделю?

– А что, если я приеду в Вассар, и мы будем заниматься вместе? Я действительно имею в виду заниматься, потому что я – зубрила, и у меня тоже экзамены.

– Хорошо, Боб. Мне это подходит.

– Замечательно. – Сердце у него пело.

Через полчаса Боб проводил новую знакомую до Чэпл-стрит, где ждали автобусы. Его одолевали сомнения. Поцеловать ее или нет? Вот в чем вопрос. Наконец, он решил проявить сдержанность. Зачем рисковать? Вдруг ей не понравится.

– Так я буду ждать конца следующей недели, – сказал парень – Но я тебе позвоню в середине недели. Например, в среду в 8.15. Идет?

– Идет, – ответила девушка и добавила: – Пока.

Шила отвернулась и поднялась по ступенькам в автобус. Боб следил за тем, как она прошла в конец салона. Найдя место с его стороны, девушка села и посмотрела на него. Выглядела она потрясающе, даже сквозь грязные стекла.

Боб застыл на месте, пока автобус не тронулся и не выехал на улицу, скрывшись в нью-хейвенской ночи.

– Беквит, где ты шлялся?

– По улице, Берни.

– Я искал тебя повсюду. Ты сбежал с вечеринки?

– Нет.

– Ну и что?

– Что – «что»?

Боб помедлил, улыбнулся и наконец сказал:

– Скажем так, Берни: галстук сработал.

7

На следующей неделе Боб ее поцеловал, все было кончено: он твердо знал, что полюбил Шилу на всю жизнь. Бесполезно было спрашивать, откуда он это знал. Он был просто абсолютно уверен.

За несколько минут, предшествующих этому знаменательному моменту, когда молодые люди шли из столовой Вассара к общежитию Шилы, Боб делал последние отчаянные попытки высушить свои потные ладони. Он снова и снова тер ими о свитер – и все бесполезно. По этой причине он не мог взять девушку за руку. Вместо этого, как бы случайно и небрежно, парень обнял ее за плечи правой рукой. За этим жестом, который он мысленно репетировал всю прошедшую неделю, последовало нечто ошеломляюще неожиданное: левой рукой она обняла его за талию.

Что бы это значило, думал Боб.

На взгляд всякого случайного наблюдателя они выглядели как обычная студенческая парочка на свидании. Молодые люди сидели напротив друг друга в библиотеке, ели пасту в кафе, снова вернулись в библиотеку, где, верные своему слову, действительно занимались, изучая не только свои учебники, но и друг друга.

Последовал неизбежный обмен биографическими подробностями. Шила была младшей из трех дочерей врача из графства Фэйрфилд. Ее мать («единственная сторонница демократической партии в городе») была художественным критиком стамфордской «Газеты». Родители не только никогда не разводились, но даже и желания такого не имели. Очевидно поэтому обе ее сестры вышли замуж очень юными.

Отец Боба почти сорок лет преподавал математику в Пенне, написав за это время два учебника и собрав огромную коллекцию анекдотов («а, вот откуда у тебя чувство юмора»). Мать умерла, едва ему исполнилось семь лет, и Дэн Беквит счел за благо отправить сына в пансион. К счастью, Лоренсвилль находился в часе езды от Филли, так что выходные дни они могли проводить вместе. Будни проходили довольно уныло, пока не появился Берни Акерман. Уже тогда он был совершенно ненормальный, ходячая спортивная энциклопедия и фанатично преданный друг.

– Благодаря Берну я встретил свою будущую жену, – сказал Шиле Боб за обедом.

– О? – Лицо ее приняло недоуменное выражение.

– Тебя, – сказал он.

Девушка засмеялась.

– Я не шучу, – настаивал парень.

– Мы только что встретились, – сказала она, отворачиваясь.

– Шила, к моменту их третьего свидания Ромео и Джульетта уже умерли.

– Ты помешался.

– Да. На тебе.

Этот разговор состоялся за кофе и десертом. О супружестве в этот вечер речь больше не заходила. Боб чувствовал, что он уже все сказал. А Шила чувствовала, что он ее просто дразнит.

Но на самом деле, он ей нравился, поэтому она и обняла его за талию.

На пороге Джосслин Холла поспешно прощались парочки.

– Жаль, что тебе так далеко ехать в Йель, – сказала Шила.

– Попроси меня остаться, – возразил Боб.

– Все-то ты шутишь.

– Вот в этом вы ошибаетесь, мисс Гудхарт. Я никогда еще не был так серьезен.

Дальнейшее стало для них предметом обсуждения и споров на годы. Кто стал вдохновителем их первого поцелуя?

– Я, – упорно утверждала Шила.

– Брось, Шила, ты просто окаменела.

– А ты..?

– Я был абсолютно спокоен, но когда понял, что ты в эту ночь глаз не сомкнешь, избавил тебя от этого испытания.

– Роберт, не строй из себя героя. Я прекрасно помню, как ты стоял там, переминаясь с ноги на ногу, и нес что-то об экзаменах, каждую секунду глядя на часы.

– Ложь, Шила.

– …и мое сердце растаяло.

– А!