Мужчинам не понять, или Танцующая в одиночестве

– Рада. Я тебе очень даже рада, – безразлично ответила я и, боясь встретиться с мужем взглядом, по-прежнему не сводила глаз с экрана.

– Что-то я особой радости не вижу…

– А ты хочешь, чтобы я до потолка прыгала?

– Я просто хочу, чтобы ты пришла в себя и рассказала нам с Борисом, где была.

– Вот еще…

– Нина, я вообще не понимаю тебя… Может, мне уехать?

Я почувствовала, что сестра теряет терпение.

– Куда ты на ночь глядя? Оставайся, коли приехала. Мы с тобой не чужие. Сестры все-таки…

– Тогда почему ты так себя ведешь?

– Как?

– Ну так, как сейчас…

Я оторвала взгляд от телеэкрана и повернулась к сестре:

– Потому, что ты сюда приехала не сестру защищать, а мужика! Получается, что он тебе дороже, чем я! В своих семейных делах я сама разберусь. Ты в них, пожалуйста, не лезь. После того как я увидела, что мой муж трахает свою секретаршу, по-твоему, я должна улыбаться, делать вид, что ничего не случилось?! По-твоему, это нормально?! Если для тебя это нормально, что ж тогда от тебя твой муж к другой убежал?! Ты же все ему прощала и закрывала на все глаза! Ты же всегда была терпимой женщиной, но заметь, он ушел к нетерпимой. Почему?! Не знаешь?! А я тебе скажу, почему это произошло… Я тебе все скажу!!! Мужики тоже устают от тех теток, об которых они ноги вытирать могут. Я такой никогда не была и не буду. Только не говори мне, что мужик – это кобель и что мужики все гуляют. Если он кобель, пусть трахает все, что шевелится! Пусть катится на все четыре стороны!!!

– Нина, прекрати немедленно, – возмутился мой супруг. – Прекрати, ты что себе позволяешь?!

– Это ты себе позволяешь! – Меня понесло, и я уже не могла остановиться. – Ты на себя в зеркало смотрел?! У тебя ведь уже не только башка седая, но и то, что пониже! Что ты бегаешь, как придурок, ей-Богу! Скачешь, как конь! Что у секретарши лучше, чем у меня?! Что?! Может, тебе тела другого захотелось? Разнообразия?! Не рано ли ты искать стал это самое разнообразие?! Мы ведь всего год живем! Понимаешь, всего год!

– Нина, прекрати! – Борис раскраснелся, заерзал на стуле. – Прекрати, пожалуйста. Уже проехали…

– Что мы уже проехали?! Дальше сам езжай!

– Ты даже не представляешь, как с тобой тяжело. Мне было бы намного легче, если бы ты была терпимой женщиной.

– Не дождешься. Если хочешь слепить из меня идиотку, которая будет закрывать глаза на твои гулянки и делать вид, что все хорошо, все прекрасно, у тебя ничего не выйдет. Напрасно стараешься.

Я повернулась к сестре, которая крайне некомфортно себя чувствовала, и цинично спросила:

– Марина, ты веришь, что у него там уже все седое?

– У кого?!

– У моего кобеля!!!

– Что? – Сестра застыла в оцепенении. По всей вероятности она просто не знала, что ей лучше всего сделать – смеяться или отчитать меня за столь свободное поведение.

– Я тебя спрашиваю, ты веришь, что у Бориса там все седое? – как ни в чем не бывало повторила я свой вопрос. – Ему на пенсию скоро, а он ведет себя, как пацан.

– Во-первых, как пацан он себя не ведет, – рьяно заступилась за моего мужа сестра. – Ни у одного пацана собственной секретарши нет. До нее еще дорасти надо. Во-вторых, твоему мужу до пенсии, как до Киева пешком. Он у тебя мужик в самом расцвете лет. Не понимаю, зачем ты его старишь.

– И не поймешь. Я про пенсию в широком смысле говорю. На пенсию не только на работе уходят, но и в интимной жизни.

– Да ему и в интимной жизни еще рано на пенсию уходить. Ему еще жить да жить, тебя радовать…

– Лучше скажи, что ему трахать да трахать все, что шевелится! – Я встала и демонстративно ушла на кухню. Достав бутылку, налила себе Кампари, не забыв кинуть в бокал несколько кубиков льда. Я не сомневалась, что не пройдет и минуты, как на кухне появится мой муж и сделает попытку примирения. Так и случилось. Я посмотрела на него глазами, полными слез, и тихо спросила:

– Зачем ты пришел?

– Чтобы попросить у тебя прощения. Я понимаю, что виноват. Я очень хорошо это понимаю. Видишь, я даже терплю, что ты унижаешь меня перед своей сестрой. Я на все закрываю глаза. Нина, прости меня, ради Бога. Больше такого не повторится.

– За что я должна тебя простить?

– За все.

– За то, что ты трахнул свою секретаршу?

– За то, что я причинил тебе боль. Нина, мне самому паршиво. Если бы ты только знала, как мне самому паршиво.

– Когда я зашла в кабинет, тебе не было паршиво. Напротив, мне показалось, что тебе было очень даже хорошо. Я это поняла сразу, как только тебя увидела. По-моему, тебе было очень даже замечательно. А твое лицо… Я никогда не забуду твое лицо… На нем была такая блаженная улыбка. Когда мы с тобой занимались сексом, ты так не улыбался. Это ты меня извини, что я зашла не вовремя и обломала тебе весь кайф.

– Прекрати.

Борис положил руки мне на плечи и уткнулся в мою шею.

– Где ты была? Я все это время места себе не находил. Даже Маринку из Питера вызвал. Думал, с ума сойду один в этих стенах.

– И что, с Маринкой тебе стало легче?

– Нина, ну о чем ты говоришь?! Марина оказала мне неоценимую моральную поддержку.

– Только моральную?!