Мужчины без женщин (сборник)

Зачем ей нужно было спать с другими мужчинами, Кафуку в ту пору понять не мог, как, впрочем, и теперь тоже. Поженившись, они поддерживали прекрасные отношения и как супруги, и как спутники жизни, старались доверять друг другу. В свободное от работы время они часто и увлеченно о чем-нибудь разговаривали. Кафуку полагал, что они прекрасно гармонируют как духовно, так и сексуально. Окружающие считали их идеальной парой.

По-хорошему, ему бы решиться на разговор, пока жена еще была здорова. Он часто размышлял об этом, и однажды, за несколько месяцев до ее смерти, вопрос чуть не сорвался с его уст: «Ну что ты в них нашла? Чем не устраивал я?» Но видя, как жена, измученная болью, борется со смертью, так и не спросил. И вот она, ничего не объяснив, исчезла из мира, в котором остался жить ее муж. Незаданный вопрос и неполученный ответ. В гробовой тишине крематория, собирая прах жены[8], он крепко задумался. Так крепко, что вряд ли услышал бы чужой голос.

Несомненно, ему было горько представлять жену в объятиях любовников. Да и как иначе! Чуть закроешь глаза, как в сознании возникают всякие реальные сцены – а затем пропадают. Он не хотел представлять такого, но не мог не представлять. Воображение, как остро отточенный нож, неспешно и беспощадно продолжало кромсать его душу. Бывало, он воображал, как хорошо было бы жить в неведении. Но как бы то ни было, жил он по принципу разум побеждает невежество. И как бы ни пришлось страдать после, он не мог не узнать всего сейчас. Только познание может сделать человека сильнее.

Но куда горше даже не представлять, а жить обычной жизнью и не подавать виду, чтобы жена не догадалась, что ее тайна раскрыта. Держать на лице мягкую улыбку, покуда разрывается сердце и кровоточат невидимые раны. Заниматься как ни в чем не бывало повседневными делами, непринужденно беседовать – и при этом обнимать жену в постели. Пожалуй, простому смертному это не под силу. Но Кафуку – профессиональный актер. Оттачивать роль, позабыв о плотском, – его ремесло. И он играл, как мог. Свой бенефис без зрителей.

Однако в остальном, если не брать в расчет ее редкие тайные связи с другими мужчинами, супруги жили безмятежно и самодостаточно. Работа шла своим чередом, доход она приносила стабильный. Почти за двадцать лет совместной жизни они занимались любовью столько раз, что и не сосчитать, и Кафуку казалось – получали удовольствие. Уже после смерти жены, стремительно сгоревшей от рака матки, у Кафуку было несколько женщин; знакомство с ними продолжилось и в постели. Однако ту интимную радость, что прежде ему дарила жена, он так и не обрел, довольствуясь легким «дежавю» ощущений из прошлого.

Агентству Кафуку потребовались данные Мисаки, чтобы платить ей зарплату: дата рождения, домашний адрес и копия водительских прав. Оказалось, что она снимает квартиру на Акабанэ, сама родом из города Ками-Дзюнитаки уезда N на Хоккайдо, и ей накануне исполнилось двадцать четыре. Кафуку не имел ни малейшего понятия, где расположен этот город на карте, большой он или маленький и какие там живут люди. И только от цифры двадцать четыре екнуло в сердце. У Кафуку была дочь. Прожила всего три дня, а на четвертую ночь умерла прямо в больнице. Внезапно, без малейших симптомов, перестало биться сердце. Наступило утро, а малышка уже не дышала. Врачи объяснили врожденным пороком сердца. Но как родители могли это проверить? Можно было бы докопаться до истинной причины, но ребенка уже не вернешь. К счастью или нет, младенцу даже не успели придумать имя. Если бы дочь не умерла, ей как раз исполнилось бы двадцать четыре. Каждый год в день рождения безымянного ребенка Кафуку уединялся, чтобы сложить ладони в молитве. И представить, какой бы выросла дочь.

Неожиданная потеря ребенка подкосила супругов. Окутавшая их пустота тяготила и угнетала. Чтобы прийти в себя, им требовалось время – долгое время. Они затворились в квартире и безмолвно коротали часы, понимая, что любые слова здесь напрасны. Жена пристрастилась к вину, он с головой ушел в каллиграфию. Выводя на белоснежной бумаге черной тушью иероглифы, Кафуку чувствовал, как с каждым взмахом кисти редеет мрак в его душе.

Поддерживая друг друга, супруги смогли пережить черную полосу в жизни и постепенно залечили душевную рану. А потом, не жалея сил, вновь окунулись в работу.

– Прости, но я больше не хочу детей, – сказала она, и он с ней согласился:

– Тебе решать. Поступай, как знаешь.

Оглядываясь, Кафуку понял, что жена завела первого любовника после того их разговора. Может, такую потребность в ней пробудила потеря ребенка. Хотя это всего лишь его догадка. Как знать, как знать.

– Позвольте вопрос, – сказала Мисаки, пока Кафуку, задумавшись, разглядывал пейзаж за окном. Он с удивлением посмотрел на девушку. За те два месяца, что они ездили вместе, Мисаки заговорила первой едва ли не впервые.

– Да, конечно, – ответил он.

– Почему вы стали актером?