Мужчины без женщин

«Он просто головою немного слаб, вот и все, – подумала она. – Но видно, что из хорошей семьи, на вид ничего так себе – симпатичный, пусть немного тщедушен и бледен, зато вежливый. Большие уши – это ничего. Сколько ему? Лет тридцать?»

И вот тут впервые она заметила выступ, торчавший в нижней области его халата.

– А это еще что за ерунда? – каменным тоном произнесла она. – Что там за бугор?

Замза опустил взгляд на халат. Орган его уже очень распух. По ее тону он мог заключить, что такое его состояние почему-то неуместно на людях.

– Понятно, – рявкнула она. – Вам интересно, каково это – ебать горбатенькую, так?

– Ебать? – переспросил он. Вот еще одно непонятное слово.

– Воображаешь, раз горбатенькая согнута пополам, ее удобно просто взять сзади, и все, так? – сказала девушка. – Поверь, вокруг полно извращенцев, и все они, похоже, думают, раз я такая, то позволю им делать с собой все, что заблагорассудится. Дудки, господин невезунчик, вы в пролете. Не все так просто!

– Не знаю, чем, – произнес Замза, – но если я вас как-то обидел, мне очень неловко за это. Прошу меня извинить. Простите меня, пожалуйста. Я не хотел плохого. Я долго хворал и многого еще не понимаю.

– Ладно, – опять вздохнула она. – Все с тобой ясно. Ты просто такой – недотепа, да? И только писюн – бодряком. Что с тебя взять.

– Извините, – снова сказал Замза.

– Не стоит, – смягчилась она. – У меня дома четверо никчемных братцев, и они мне еще в детстве все показали. Они-то считают, все это – одна сплошная шутка. Те еще мудаки, все до единого. Поэтому я не шучу, когда говорю, что уж знаю, что тут почем.

Она присела на корточки и стала складывать инструменты в сумку, затем обернула сломанный замок во фланелевую тряпку и аккуратно положила его туда же.

– Замок я беру с собой, – сказала она, выпрямляясь. – Скажи родителям. Мы его либо починим, либо придется менять на новый. Но если подыскивать новый, теперь это может затянуться. Вернутся родители, так им и скажи. Понятно? Только не забудь.

– Не забуду, – ответил Замза.

Девушка медленно спустилась по лестнице, Замза ковылял следом. Вместе они представляли собой полную противоположность друг другу: она будто ползла на четвереньках, а он на ходу откидывался назад крайне неестественным манером. Однако скорость у них была одинакова. Тем временем Замза изо всех сил старался подавить свой «бугор», но эта штука никак не желала возвращаться в прежнее состояние. Он наблюдал сзади за движениями девушки, пока та спускалась, и сердце у него колотилось. Жаркая свежая кровь струилась по его венам. Упорный бугор не увядал.

– Я уже говорила, сегодня должен был прийти отец или кто-то из моих братьев, – сказала девушка, когда они дошли до парадной двери. – Но на улицах полно солдат, повсюду оцепления из огромных танков. На людей устраивают облавы. На «Мосту» соорудили блокпост. Поэтому мужчины моей семьи и не могут выйти наружу. Если арестуют, нипочем не скажешь, когда вернешься. Ведь страшно! Поэтому отправили меня. Через всю Прагу, одну. «На горбатую девушку никто не обратит внимания», – сказали они. Вот и с таким телом я иногда бываю полезной.

– Танки? – рассеянно повторил Замза.

– Ага, и много. Танки с пушками и пулеметами. У тебя-то пушка внушительная, – сказала она, показывая на бугор у него под халатом, – но те пушки больше и тверже – и гораздо смертоноснее. Будем надеяться, все твои вернутся в целости и сохранности. Ты честно не знаешь, куда они ушли, да?

Замза покачал головой. Он честно не знал.

И тут решил взять быка за рога.

– Можно ли нам будет встретиться опять? – спросил он.

Девушка изогнула шею, глядя на Замзу.

– То есть ты хочешь снова меня увидеть?

– Да. Я хочу увидеть вас еще раз.

– С этой торчащей штукой?

Замза опять посмотрел вниз на бугор.

– Я не знаю, как это объяснить, но это не имеет ничего общего с моими чувствами. Должно быть, неполадки с сердцем.

– Да ну, – произнесла она, явно под впечатлением. – Неполадки с сердцем, говорите. Это интересный взгляд. Такого я раньше никогда не слышала.

– Понимаете, мне это неподвластно.

– И не имеет никакого отношения к ебле?

– О ебле я совсем не думал. Правда.

– Ты хочешь сказать, что когда эта штука у тебя вырастает и эдак твердеет, то на нее, если не брать в расчет мысли о ебле, влияет не ум твой, а сердце?

Замза согласно кивнул.

– Ей-богу?

– Бог, – повторил Замза. Вот еще одно слово, которого раньше он, похоже, не слышал. Он замолчал.

Девушка бессильно качнула головой. Она снова извернулась и крутнулась, чтобы поправить на себе лифчик.

– Ладно, о боге не сто́ит. Видимо, бог оставил Прагу несколько дней назад. Наверно, по очень важному делу. Давай не будем его трогать.

– Так мне можно будет вас снова увидеть? – спросил Замза.

Девушка воздела бровь. Лицо у нее приняло новое выражение – глаза будто бы остановились на каком-то далеком и подернутом дымкой пейзаже.

– Ты честно хочешь увидеть меня снова?

Замза кивнул.

– И что будем делать?

– Можем неспешно поговорить вдвоем.

– Например, о чем? – спросила женщина.

– О многом.

– Просто поговорить?

– Я о многом хочу у вас спросить, – сказал Замза.

– О чем?