Мужчины. Дети. Прочие опасности. Как их превратить в удовольствие?

А мне кажется, что это довольное распространенное мужское самодовольство. Почему-то все они считают, что свалились на наши прически, как манна небесная. И, честно говоря, совсем непонятно: это они о себе такого высокого мнения или о нас такого низкого?

Так и жила Лариса, будучи посудомойкой и ощущая себя девушкой по вызову, но никак не хозяйкой дома. За покупку в магазине отчитывалась пред мужем с чеком: было совсем не важно купила она макароны или сапоги. Дисциплина и учет! Не жадность, а экономия. А, может, ее респектабельный чиновник опасался, что женушка будет материально помогать своим престарелым родителям и многочисленным родственникам на гране алкоголизма. Не для того он спину гнул на работе! Короче, приучал жену к порядку.

Вы думаете, что Лариса безропотно смирилась? Нет, дудки. Бунтовала лет пять: то истерики, то к матери съедет на неделю-другую. Потом успокоилась, нашла отдушину: режет на кухне лук, плачет и думает: «Ничего. Будет и на нашей улице праздник. Никогда он не станет свидетелем моего семейного счастья». И это были не просто мысли, а постоянный пассивный поиск мужчины: командировки, встречи, курортные и рабочие романы. Один раз почти спелось. Все так красиво начиналось… Но неожиданно рухнуло. Не состоялось. Лариса так и не поняла почему. Короче: много было мужчин на вечер, неделю, месяц, но никто не предложил навсегда, пока смерть не разлучит.

Лариса все оттягивала рождение детей. Восемь лет. А потом сдалась. Двое. Один за одним. Мальчики. Тепла захотелось, что ли. Появились дети, но квартира все равно не стала домом. На жилплощади мужа она продолжала быть квартиранткой, и лишь два существа на свете полноправно принадлежали ей – дети.

А внешне это была самая благополучная и счастливая семья на свете. Норковая шуба, каждый год – отдых на море и поездки заграницу, потом престижное образование детям, компании, правильные тосты за жену. В общем, обзавидуешься.

Сейчас Ларисе 53 года. И она недавно призналась мне: «А я ведь, кажется, и не жила вовсе. Все ждала чего-то, мечтала о непонятном. Думала, что он никогда не будет свидетелем моего семейного счастья. А ведь и правда. Не было и не будет. Не было у меня семейного счастья. Да и личного, женского тоже»…

Примак

Алексей был мальчиком статным, нежным, добрым и хозяйственным. Но вот беда: родился и жил он в городе, а мечтал жить в столице нашей – Родины. Там проходил службу в армии, там полюбил город и встретил девушку, минчанку, надо сказать. Женился после армии, поселился в квартире ее родителей.

А руки у парня золотые: превратил квартирку в резной деревянный теремок буквально за год. Одно горько, что в стройтресте за эти руки платили совершенно не золотую, а обыкновенную среднестатистическую зарплату, на которую не то что свой дом не построить, но даже и снимать жилье тяжело. А у родителей жены – три комнаты и всего одна дочка. Кажется, живи не хочу, что же делить им?..

Но, видимо, не о таком семейном счастье мечтали родители для своей девочки-припевочки. Она ведь и красавица, и умница, и образование высшее – учитель биологии. А он?.. Примак, одним словом. Ни кола, ни двора. Прям какой-то Николай Недвораев.

Благими намерениями умудренных опытом родителей зачастую выложена дорога в… (ну, сами знаете куда). Так и тут. Запилили просто. И ее, нежно так и ласково, пилкой для ногтей, что, мол, надо с ним поскорее развязаться, другого найти, раз уж проглядели и замуж позволили выйти по мягкосердию. Ну, какой он в доме хозяин, в доме, который сам не заработал? Да и разве можно вообще стать хозяином с такой зарплатой? И почему немолодые родители должны горбатиться на этого бугая? Достаточно того, что они дочку-учительницу содержат. Главное – детей пока не заводить.

И его запилили, зычно так, ржавой пилой. Мол, каждый сверчок – знай свой шесток. Знай, собака, свое место в доме, на коврике. Приютили тебя, голодранца, Николая Недвораева. Кланяйся за это в ноженьки и рученьки белы целуй, примак.

Алексей сжал зубы, стал работать вдвое больше, искал постоянно халтуру, приработки, все до копейки отдавал жене, а та – маме на хозяйство, потому что сама не приучена была его вести. И опять начиналось тещино: я вас кормлю… Сняли через два года квартиру. Казалось бы, наконец-то можно вздохнуть. Но не тут-то было. Молодая жена не знает, как вести хозяйство, как тратить деньги, до зарплаты не хватает, прямиком к маме занимать и плакаться, что, мол, мало зарабатывает. А еще через год родилась Аленка. Тут совсем с деньгами стало туго: распашонки, пеленки, игрушки-погремушки, коляска, кроватка, ванночка… Короче, невмоготу всем. Опять переехали к родителям, чтобы не платить за съем квартиры. А там все по-старому. Но, как в сказке, сколько веревочке не виться, а все равно конец придет. Развелись. Когда Аленке было пять. Теперь бабушка с дедушкой рассказывают внучке, как ее папа загубил маме молодость.

Голова и шея