Мужчины двенадцати лет

— Почему? Я и сам не знаю почему. Но мне кажется, мне, говорю, кажется, что ты не такой, как другие мальчуганы твоих лет. Потому-то я хочу, чтобы ты учился… Я, когда мне было пятнадцать лет, мечтал стать знаменитым художником вроде Леонардо да Винчи. Потом мне пришлось удовольствоваться работой каменщика. Но, кто знает, может быть, о тебе судьба порадеет, и ты станешь тем, чем я не смог стать…

Как-то вечером, вернувшись из школы, Дамиан нашел отца дома. Он спал. Рядом с ним сидел другой каменщик. Он объяснил мальчику:

— Ему стало плохо, сильные боли в спине и в груди. Пришлось вызвать «скорую помощь»… Теперь вот он заснул.

Дамиан перепугался насмерть. Ему никогда не приходило в голову, что отец может заболеть. Проснувшись, отец принялся отчаянно стонать, и Дамиан побежал за доктором. Доктор велел немедленно отвезти отца в больницу: его необходимо было срочно оперировать. Он сказал, что предполагает язву желудка и камни в печени. На следующее утро отца оперировали. Около полудня он скончался.

Дамиан чувствовал себя так, словно ему отрезали обе руки и обе ноги. Сердце его исходило кровью от страшного горя, которое он переносил без слез, без слов, как мужчина. Дядя Хосе, младший брат отца, тоже каменщик, такой же большой и кроткий, как и старший брат, распоряжался похоронами.

Когда вернулись с кладбища, он сказал племяннику:

— Ну что ж, Дамиан, теперь будешь жить с нами. Моя жена будет тебе матерью. А сыночек — твоим братом. Ну, а я за отца тебе буду. Что ж тут поделаешь, Дамиан! Уж кому что на роду написано. Отцу твоему туго в жизни пришлось. Хороший он был человек, многого стоил, вот зато, верно, и не было ему счастья. Может, тебе повезет. Я тебе за отца буду. Хочу, чтобы ты ученье свое не бросал…

— А может, мне лучше работать пойти?

— Нет, не бывать тому! — крикнул дядя и с силой топнул своей огромной ногой об пол.

— Да вы ж человек бедный, — уговаривал Дамиан. — Вы ж рабочий, каменщик, мало получаете ведь!

— У меня кое-что отложено, так, ерунда, около трехсот песо. Мы из этих денег будем брать на книги и чтобы платить за ученье. Потом, когда ты поступишь в институт, там видно будет!.. Твой отец для меня много сделал. Должен же я ему отплатить чем-нибудь за его заботы. И больше ни слова! Пойдем домой!

Тетка, тощая и очень нервная, встретила Дамиана неприветливо. Но ее сын, двенадцатилетний мальчик, болезненный и щуплый, очень обрадовался, увидев этого угрюмого силача-брата, в котором сразу почувствовал своего будущего защитника. Дядя торжественно представил Дамиана жене и сыну, словно те видели его в первый раз:

— Корина, вот твой второй сын. Наш старший сын… Сиксто, вот твой старший брат… — И он легонько подтолкнул Дамиана: — Пойди поцелуй своего братишку.

Мальчики ласково обнялись и поцеловались. Тетка что-то сердито проворчала, но Дамиан был слишком расстроен, чтобы обратить на это внимание. Дядя тоже не заметил недовольства жены: честный добряк был искренне взволнован всем происходящим. А Сиксто ликовал: теперь у него есть старший брат, такой сильный, такой большой! И мальчик не отходил от Дамиана и улыбался ему робкой улыбкой слабого, болезненного ребенка.

Ночью Дамиан случайно услышал разговор, которого никак не ожидал.

Единственная комната, служившая семье и спальней и столовой, была теперь разделена занавеской. Большая часть была отведена под столовую и спальню для дяди и тетки, а в меньшей, за занавеской, спали дети. Мебели было так мало, что здесь были возможны любые перестановки и перемещения.

Дамиан, лежа на спине, с устремленными в темноту глазами, думал об отце. По другую сторону занавески послышался шепот, и потом голос тетки спросил:

— Дамиан, ты спишь?

Сам не зная отчего, вероятно боясь прервать дорогие его сердцу воспоминания, Дамиан не ответил.

И тогда тетка, думая, что он спит, стала говорить громче: она сердито упрекала мужа за то, что он привел в дом лишнего едока.

— Он сын моего брата, — сказал дядя.

— Но каждый кусок, что ты даешь сыну твоего брата, — не унималась тетка, — ты вырываешь изо рта у твоего родного сына. Почему ты уперся на том, что он должен продолжать учиться?

— Потому что мой брат этого хотел.

— Твой брат! — рассвирепела тетка. — Твой брат мог жертвовать для него всем, чем угодно. Ведь это его сын! А тебе он всего-навсего племянник, и у тебя собственный сын есть. Ты должен о сыне заботиться, а не о племяннике. Если он будет продолжать учиться, твой родной сын должен будет стать каменщиком, как ты!