Мужчины двенадцати лет

Когда на следующий день Симон пришел в школу, товарищи тотчас же окружили его. Один протягивал ему переводные картинки; другой, оказывается, сделал для него домик из спичек; третий раздобыл разноцветные шарики; четвертый подарил ему чистую тетрадку.

Из-за него возникали споры. Все хотели играть с ним. В конце концов Игнасио увел его на площадку для игры в мяч.

Играть в мяч?! Но ведь это было самой заветной мечтой маленького слуги. Он так долго лелеял, вынашивал эту мечту, что даже не решался никогда ее высказать. И теперь вдруг Игнасио положил ему в руки мяч и сказал:

— Бросай!

Но Симон не стал бросать мяч. Счастье его было так велико, что он не мог играть. Он прислонился к стене. Это был первый случай, когда товарищи видели его плачущим. Ни криками, ни побоями нельзя было выжать ни одной слезы из его глаз. Ведь он с самого раннего детства привык к крикам и побоям. Но к ласковым словам и подаркам, дружеским взглядам и детским играм он не привык. Ну как тут было не заплакать!

Пять дней длилось безоблачное счастье Симона. На шестой день он не пришел в школу. Учитель объяснил детям: Симон больше не будет учиться. Теперь он рабочий — он поступил учеником на фабрику, где раньше работал его старший брат. Брат, которому было четырнадцать лет, заболел туберкулезом, и ему пришлось уйти с фабрики. Симон занял его место. Необходимо было кому-нибудь зарабатывать те несколько грошей, которые прежде зарабатывал старший брат; без них семья умерла бы с голоду.

— Вы должны быть довольны, — закончил учитель, — на несколько дней вы сделали его счастливым. Наверно, эти дни навсегда останутся самыми счастливыми в его жизни. Может быть, бедному мальчику уже никогда не придется быть счастливым.

Игнасио, старший в классе, встал за своей партой. Он спросил:

— И больше он совсем не придет в школу?

— Как же он может теперь ходить?

— Я вот думаю… А если нам пойти поговорить с хозяином дома, где живет Симон?

Учитель не понял:

— Зачем?

— Я пойду, и еще человека четыре. Мы впятером будем его просить…

Учитель все еще не понимал:

— О чем?

— Мы его попросим, чтобы он разрешил матери Симона жить в их комнате бесплатно. Тогда Симон, может быть, мог бы уйти с фабрики и продолжать учиться.

— Возможно… Да, это возможно… — И учитель внезапно загорелся идеей Игнасио. — Очень хорошо! Да! Пойдите впятером. Самые старшие. Сегодня же, после школы и пойдите. Я вас провожу. Сначала сходим к матери Симона — она ведь нищенствует; продажа спичек — это только предлог, а на самом деле она просит милостыню на улице. Узнаем от нее, кто хозяин дома, и пойдем к нему. Прекрасная мысль!.. Ты, Игнасио, опишешь ему бедственное положение, в котором находится Симон, его несчастную жизнь… Нужно иметь очень черствое сердце, чтобы выслушать все это, не дрогнув…

Они узнали: хозяином дома был один очень богатый адвокат, который жил в северном районе города. Туда, во главе с учителем, направились все восемнадцать учеников. На углу они остановились. Пятеро выбранных пошли на квартиру к адвокату, а остальные вместе с учителем остались ждать результатов их похода. Когда Игнасио со своими четырьмя товарищами подошел к двери адвокатского дома, их встретил привратник в ливрее с галунами.

— Мы по делу к сеньору, — объяснил Игнасио.

— По какому делу?

— Делегация от учеников..

Привратник передал об их приходе другому привратнику, тоже в ливрее с галунами, и тот, доложив хозяину, вернулся и сказал, что они могут пройти. Прижавшись друг к другу, внезапно оробев, мальчики последовали за ним по целой анфиладе просторных комнат, уставленных роскошной мебелью, устланных пышными коврами, задрапированных богатыми занавесями. В одной из этих комнат они нашли хозяина дома. Это был невысокий, худощавый человек. На висках его мелькала седина; остальная часть головы сияла огромной гладкой лысиной. Он стоял у стола и внимательно читал какие-то бумаги. Привратник ушел. Мальчики стояли молча и ждали. Адвокат продолжал читать, словно в комнате, кроме него, никого не было.

Наконец он снял пенсне и посмотрел на пятерых детей:

— Что вам нужно?

У Игнасио пересохло во рту. Он был ужасно растерян. В эту минуту ему захотелось очутиться где-нибудь очень далеко отсюда. Но надо было отвечать на вопрос. А кто же, кроме него, старшего в классе, мог ответить этому человеку?

— Мы товарищи Симона по классу.

— Симон? — спросил адвокат. — Кто это Симон?

Игнасио понял, что не с того начал. Как мог этот богатый сеньор знать, кто такой Симон? У него, наверно, столько домов, которые он сдает внаем. Где уж ему помнить имена всех жильцов!