Мужчины и другие животные

Ишь ты, сам сморчок, а туда же – здоровую да эффектную ему подавай! Да, права была Юлия: демографический перекос в России цветет и пахнет!

– То есть вы рассчитывали, что брак будет не совсем фиктивным?

Мужчина кивнул.

– И вы явились в ЗАГС, чтобы уговорить Карину вернуться к вам?

– Что за идиотская идея! – вскричал Ростислав. – Нормальному человеку она бы и в голову не пришла!

Однако же моей подруге Насте Пчелкиной пришла. С этого и начались все мои неприятности.

– Я приехал, чтобы ее поздравить. Ну и, разумеется, напомнить про долг: денежки-то она взяла, а замуж за меня не вышла!

Ага, всё ясно: заявился, чтобы испортить свадьбу.

– Напомнили?

– Нет, не решился. Только посмотрел издали, как она разговаривает с отцом.

Я встрепенулась: отец невесты не приехал на торжество!

– Это точно был отец?

– По возрасту как раз годился Карине в отцы. Подарил ей конверт с деньгами, вряд ли чужой человек станет так делать.

– С чего вы взяли, что в конверте были деньги?

– Ну, не открытка же! Впрочем, согласен, ситуация нестандартная: обычно молодоженам дарят деньги за праздничным столом. Но, очевидно, у Карины с отцом напряженные отношения, они разговаривали довольно сухо, за углом ЗАГСа. Возможно, он когда-то ушел из семьи, поэтому не захотел показываться на глаза матери Карины. По крайней мере, очень было на то похоже.

Хм, вообще-то матери Карины тоже не было на свадьбе. Странная ситуация… За что мужчина, по возрасту годящийся невесте в отцы, может предлагать ей деньги? Да еще тайком, за углом, подальше от посторонних глаз? За молчание? Не удивлюсь, если этот «папик» был одним из любовников девушки, а конверт – плата за то, чтобы Елохова не поставила законную жену в известность об их отношениях. Или Карина опять наврала про свою беременность. А что, удалось же ей срубить неплохие бабки с Ларисы Архангельской, авось прокатит и здесь!

– Знаете, – вдруг заявил Грунюшкин, – я только что принял решение. Окончательное и бесповоротное. Мне не понадобятся ваши услуги. Так что, Людмила, к сожалению, вам не удастся повысить в глазах окружающих свой социальный статус, по крайней мере с моей помощью.

Я оторопела:

– В смысле?

– Не буду я вступать в брак.

– Как это? – очень натурально возмутилась я. – Вы что же, не хотите воспитывать собственного сына?

– Не хочу, – честно ответил он. – И никогда не хотел. Это изначально была идея мамы, а я всегда был против. Не нужен мне этот ребенок, понимаете? Он мне духовно чужд! А может, и генетически!

Мне стало противно. До чего же мерзкий тип! Шестимесячный малыш ему, видите ли, духовно чужд! И хорошо, что ребенок никогда не увидит этого слабого человека, дай бог, он попадет к нормальным приемным родителям, которые окружат его настоящей любовью.

А Ростислав, ничуть не смущаясь, вещал дальше:

– Я даже рад, что моя свадьба сорвалась и, как следствие, отменилось усыновление. У меня просто гора с плеч упала, когда вопрос решился сам собой. Я еще тогда, около ЗАГСа, прикидывал, как лучше поступить: искать другую невесту или махнуть на затею рукой. Мама настаивала на том, чтобы найти другой вариант, но я-то знал: это не мое преступление, и наказание должен нести не я!

– О каком преступлении речь?

– Да о ребенке же. Или вы считаете нормальным, когда в таком важном вопросе, как оставлять плод или нет, мнение отца никто не спросил? А ведь это мой генетический материал! И по-моему, это настоящее преступление – давать жизнь генам, которые я не хочу размножать!

– А по-моему, если мужчина не хочет иметь потомство, ему надо предохраняться. И самый эффективный способ – это воздержание.

Но Грунюшкин меня не слушал, гнул свою линию:

– Наше общество насквозь феминизировано. Все законы пишутся так, чтобы бабам было выгодно. Взять хотя бы алименты. По закону их якобы может платить любой родитель, но на деле платят только отцы, потому что после развода судьи, которые в большинстве своем тетки, оставляют детей с мамами. Вот и получается, что вся система по сбору алиментов работает против мужчин. Бабам вообще в России легче живется, у них нет никаких долгов перед Родиной, в армию их не забирают. Тетка спокойно может всю жизнь не работать, мол, она домохозяйка, пусть даже в квартире срач, но это никого не волнует, проверять не будут. А попробуй мужик без дела посиди хоть месяц, общество тут же навесит на него ярлык – «бездельник», «тунеядец», «альфонс»…

Я больше не могла выносить этот бред, у меня заныли зубы. Сразу вся нижняя челюсть.

– Дайте что-нибудь от зубной боли, – попросила я.

Однако Ростислав, оседлав любимого конька, слезать с него не собирался.

– То же самое касается деторождения: все права – у теток. Почему решение о том, рожать ребенка или делать аборт, тетка принимает самостоятельно? Почему не требуется письменное согласие мужа или партнера? И почему, если муж, допустим, хочет ребенка, а жена нет, тетку не заставляют рожать насильно, а? У мужчины должно быть право защитить от аборта свой генетический материал! И наоборот – право принудить к аборту тетку, если ребенок ему не нужен.

– Дайте анальгин! – рявкнула я.