Мужчины и прочие неприятности

– Был прекрасный день, как и планировалось. Все шло по графику, без изменений. Обсудили на заседании вопросы, стоящие на повестке дня. А у тебя?

Роза долила в кувшин воду из-под крана. Заданный мужчиной вопрос вовсе не звучал вопросительно. Ее что-то раздражало. Теперь прямо перед ней был затылок мужчины, мускулистая шея, ровно подстриженная линия волос. Что будет, если я вылью полный кувшин воды ему на шею? – Мужик в шоке? И как это поможет? Удар сзади казался не вполне честным, но лицом к лицу сделать это было бы намного труднее. Роза подставила оба стакана под воду. Несколько секунд слышался только звук воды в наполняющихся стаканах.

– Пожалуйста, – сказала Роза и поставила кувшин на стол. Она все еще ощущала в руке вес большого стеклянного кувшина, его прохладу и оставшийся неосуществленным замысел.

“Какие такие дела? Что за заседание? Где ты был? Откуда заявился? Кто ты?” В вопросах не было недостатка, но их почему-то было так трудно задать! Странность ситуации и непринужденность мужчины, неуверенность Розы. Она съела слишком много и второпях, ей нужно пройтись. Немедленно.

– Спасибо, – сказала Роза и встала. В желудке возникли странные ощущения и чувство тяжести. Вверху горла было щекотно от перца. Нужно сказать мужчине, что я вегетарианка.

– Я вегетарианка, – сказала Роза. – К твоему сведению.

ЛАУРА УСТРОИЛАСЬ СПАТЬ рядом с мужем. С тем же успехом можно было лежать рядом с кем угодно, так же соприкасаясь, но вовсе не спать вместе. “Это уже вошло в привычку”, – подумала Лаура. Вероятно, все становится более обыденным, когда теряешь веру. В данном случае муж был настолько далеко, что весь район, город и мужчины всего мира были ближе, чем этот, такой знакомый, мужчина; их Лауре было нетрудно представить хотя бы в виде большой поленницы на другом краю кровати. Рука мужа лежала ровно в пяти сантиметрах от подушки Лауры, и регулярно поднимающееся одеяло свидетельствовало о том, что он дышит. Возможно, Лаура и сама была где-то далеко, да, именно так: ее мысли занимали огород и садовые растения, а также вопрос, почему сил стало меньше, еще она думала о своем стрессе из-за исследовательских грантов, представляла флаг на корабле в первый день летнего отпуска, скучала по племяннику. На самом деле существовал единственный способ отстранения от мужа: ее нуждавшаяся в покое физическая оболочка размещалась каждый вечер на левой стороне двуспальной кровати, поворачивалась к мужу спиной и блуждала в собственных мыслях и снах. “Могло быть и хуже”, – говорила она сама себе много раз, находя силы, чтобы закончить день и начать новый, да и просто чтобы убедить себя, что человек в состоянии выдержать и большие трудности. Все-таки в их паре не было ни алкоголизма, ни насилия – одно только замогильное глубокое одиночество в отношениях.

Этим вечером сон не шел. Одна забредшая мысль мешала заснуть и постоянно крутилась в голове. Она была связана с прошедшими в выходные похоронами двоюродной бабушки, с тем, что жизнь имеет свой предел, что наша жизнь здесь – единственная и с каждым днем становится короче, что все скорбные образы, которые вновь соединили родных друг с другом, узы приятельства и дружбы, ведут, в свою очередь, к очереди с цветочными корзинами в руках, которые ставят их у гроба. Вот ведь! Лауру тревожила мысль о мгновении смерти. Не о том, что она умрет, а о том, что именно в момент смерти рядом с нею будет находиться этот посторонний мужчина, которого позовут к ней, когда придет ее час, и она будет слишком слаба, чтобы воспротивиться и сказать: хочу быть рядом с тем, кому могу отдать свое сердце. Да, хотелось бы оказаться рядом с тем, кого знаешь, кто просто живет рядом с тобой, здесь и сейчас. Вот она, вся жизнь Лауры, как на ладони, и смерть с сарказмом подтвердит, что не принесла никакой особой разницы по сравнению с прошедшей жизнью, ведь прожита она Лаурой как в коме. Медсестра улыбнется: “Не волнуйтесь”, а этот посторонний человек будет сидеть у ее одра, совсем близко! Эта холодная и неутешительная картина не давала сейчас заснуть, не отпускала, становясь все отчетливее и открывая широкие, до горизонта, отвратительные в своей реалистичности сцены.

Внезапно Лауру охватил приступ активности, которого она не ощущала уже многие годы. Она встала, включила тусклую настольную лампу, нацепила очки и посмотрела на то, что лежало в ее постели.

Да, там кто-то был, не все ли равно, кто. Мужчина казался живым, но Лаура не решилась до него дотронуться – ей внезапно пришла в голову абсурдная мысль, что ее рука могла бы пройти сквозь воздух. “Если его здесь нет, значит, его нет, и поскольку я не знаю, где он есть на самом деле, то, когда его нет со мной, его и на самом деле здесь нет”, – решила Лаура. И мужчина исчез! Озноб пронзил Лауру до кончиков пальцев, как если бы она увидела привидение и оно обдало ее ноги смертельным холодом.