Мужчины и женщина

– Потом Егор перестал говорить о матери. Мы думали, всё, вопрос закрыт. Но, когда в школу пошёл, столкнулся с фактом, что у всех есть мамы, а у него нет… Он вдруг занервничал и всё просил: если она умерла, скажите мне честно. Он пытался застичь врасплох то меня, то деда с бабкой… так каверзно формулировал вопросы, что мы вынуждены были всегда быть начеку. – Сергей помолчал. Усмехнулся. – Даже не знаю, почему я так упорствовал, почему не говорил правду?.. Мы придумали, что она пропала без вести. Чем, разумеется, только подлили масла в огонь его фантазий. – Он снова усмехнулся. Потом посмотрел на меня серьёзно и по-деловому. – Последние года два тема стала затухать. И вот появились вы.

Я ничего не сказала. Выдержала паузу: не будет ли продолжения? – и спросила:

– Сергей Егорович. Вы… вы часто обнимаете сына?

Он посмотрел на меня удивлённо.

– М-м-м… я не знаю… как-то на этом не концентрировался… Ну, да, бывает иногда… Нет, это нельзя назвать часто.

– Если вы доверяете мне, послушайтесь моего совета… Нет, Сергей Егорович, это настоятельная просьба. При любом удобном… и неудобном случае обнимайте своего ребёнка. И не только ребёнка. Обнимайте своих родителей, друзей… любимого. Нужно как можно больше обниматься, прикасаться друг к другу. – Мой собеседник смотрел на меня с удивлённой улыбкой, не понимая, шучу я или всерьёз. – Вы мне не верите? Спросите у Германа Романовича, он как доктор… как продвинутый доктор должен знать это. По данным эксперимента в одном хосписе, дети, которых обнимали четыре раза в день, нуждались в меньшей дозе обезболивающих… а у тех, кого обнимали более десяти раз, наблюдались случаи ремиссии.

– Вот это да! Никогда бы не подумал, что это может быть правдой. – Сергей Егорович улыбнулся. – Но вам я верю! Спасибо, я положу все силы на выполнение вашего наказа…

Он поднялся с кресла, я последовала его примеру. Он обошёл стол, приблизился ко мне, протянул руку и задержал в ней мою.

– Простите за нескромный вопрос… А вас есть, кому обнимать?

– Нет. – Я опустила голову. – Вы же брали на работу одинокую женщину.

Правда, условия сохранять данный статус на протяжении деловых отношений мне не ставили. Во всяком случае, не оговорили дополнительно – ни письменно, ни устно. Возможно, это подразумевалось само собой? Или хозяин не стал оговаривать этого пункта, думая, что, если мне «за сорок» и я одинока, то это уже навсегда?.. Когда-то и я думала – и вполне искренне! – что жизнь входит в колею где-то к двадцати двум годам, а после теряет привлекательность, новизну и превращается в обыденность и даже повинность.

Иногда мне приходила мысль, что, возможно, деловые отношения с одинокой женщиной на почве воспитания ребёнка планировалось перевести в семейные. Но заявитель не задирал бы возрастную планку столь высоко – «старше сорока» – если он рассчитывал на роман, а впоследствии на брак, то и возраст заказал бы соответствующий…

Теперь-то всё встало на свои места, подумала я, и мне показалось, что внутри возникло ощущение потери…

– Тогда я пока этим займусь. Вы не возражаете? – И он обнял меня.

– Нет, не возражаю, – сказала я и тоже обняла его.

Я ощутила волнение. Но только на миг. Вдруг разом пришло ощущение тепла и покоя, словно эти руки обнимали меня всю мою жизнь, сколько я себя помнила…

Я снова едва не расплакалась.

Сергей подал мне плащ. Оделся сам, взял свой стильный портфель и зонт.

Внизу он проводил меня к машине. Из неё вышел Андрей, они обнялись, и Сергей сказал:

– Береги! Понял?

– Понял. – Сказал Андрей и хлопнул его по плечу. – Отдыхайте.

* * *

Андрей предложил мне сесть рядом, впереди.

Какое-то время мы ехали молча.

Я искала ответ на вопрос: почему, для чего Сергей Егорович вызвал меня на разговор в офис, за час до своего отъезда?..

Ничего сверхсрочного, о чём он не мог бы сказать в любое другое время после приезда, в нашем разговоре я не заметила… Поблагодарил меня… Поведал историю сына… Свою историю…

Может, он рассказал мне столь деликатную правду о себе накануне долгого отсутствия с тем расчётом, что, если я не приму данного статус-кво, то у меня будет время подумать, и сформулировать причину ухода?..

Нет, навряд ли он ожидает от меня такого – он же сразу сказал: я уверен, что вы меня поймёте.

Но понять – одно, а принять другое…

Выдал деньги, сделал распоряжение о зимней одежде Егора… Но за всем этим не обязательно было вызывать меня в срочном порядке в офис…

Как же я упустила!.. Сергей вызывал меня, чтобы рассказать о просьбе Егора! «Папа, женись на Марине Андреевне, я хочу, чтобы она стала моей мамой»…

Вот что!.. Это уже после были детство Егора, юность Сергея и отчаянное: «я не знаю, как мне быть»…

И тут я вспомнила! Сегодня снилась мама.

Мама, словно ангел, всегда предупреждает меня о предстоящих значимых событиях. Я, правда, не сразу научилась распознавать эти сигналы, а когда научилась, то всякий раз благодарила её. Впрочем, об этом можно написать книгу. Что я когда-нибудь, возможно, и сделаю.

Мама читала какое-то письмо и всё приговаривала: «ну надо же!.. ну надо же!..»

Ну надо же!..

* * *