Мужчины и женщины

Прошёл прямиком в спальню – включил. Ну да… Кругом беспорядок, накурено, хоть топор вешай, туфли сброшены прямо около кровати.

– Привет, Вер…

Вера, закутавшись с головой в одеяло, не ответила.

– Вера, что случилось?

Молчание.

– И туфли, – не выдержал Игорь, – почему ты снимаешь туфли в спальне, а не у порога?

Вера медленно потянула вниз одеяло, показав каштановую макушку, а потом блестящий голубой глаз:

– Если я буду их снимать у порога, то как мы будем различать, что кому носить?

– Уж как-нибудь, – Игорь почувствовал, что заводится. – Вер, ну что тебе не хватает? Работаю, люблю, ну, что ты хочешь?

– Ничего, – проговорила Вера, напряжённо смотря на него. – Мне ничего не надо.

– Тогда что?

– Ничего. Ты не виноват.

– Уже хорошо. Кофе будешь? Я в магазин заезжал, молоко купил.

– Буду, – Вера откинула одеяло и встала. На мгновение прижалась к Игорю. – Извини, ладно…

На следующее утро Игорь долго смотрел на неё, спящую.

«Вот спит и будто улыбается. Или не спит?»

Игорь осторожно погладил её поверх одеяла.

– Мне нравится, когда у нас такие платонические отношения… – Вдруг своим глубоким, но чуточку сонным голосом сказала Вера.

Игорь замер.

Вера открыла глаза.

– Ну, и сколько у нас времени?

– Уже одиннадцать.

– Ого!

Вера повернулась на спину и заложила руки за голову. Игорь невольно на них задержал взгляд – нежная, не тронутая никаким загаром, белизна уходила в чуть влажные гладко выбритые подмышки.

– Ты знаешь, я думаю, – Вера протяжно зевнула, – родители со мной ошиблись.

– Почему?

– Меня надо было назвать Соней. Вот имя Соня мне подходит.

– У Сони не может быть таких губ!

– Ты просто не всех Сонь знаешь.

– Возможно… – Игорь нахмурился. – Вообще-то пора вставать.

– Как, прямо сейчас?

– Да, хватит валяться!

Вера не пошевелилась.

– А если я ещё спать хочу?

– Не хочешь.

– Откуда ты знаешь?

Игорь начал злиться. Он сердито посмотрел на хитренькие Верины глаза, на подрагивающие от сдержанного смеха уголки губ, и решил, что над ним издеваются.

– Вставай, я сказал!

– Да, мой повелитель, – с готовностью отрапортовала Вера, – слушаю и повинуюсь. Ваше желание закон для меня, бедной несчастной девушки.

– Вера, ну вставай уже…

– Сию секунду. Ты, небось, есть хочешь?

– Конечно, хочу.

– Значит, мне надо идти на кухню?

– Да.

– Но на кухне не так удобно.

– Что неудобно? – Не понял Игорь.

– Ну, сексом заниматься.

Вера расхохоталась и, сбросив с себя одеяло, встала, и вытянула руки вверх, потягиваясь. Тонкое, с холмиками грудей, тело напряглось. Игорю показалось, что от сияния молодости в комнате стало светлее. Вера, явно позируя, нагнулась, взяла пушистый банный халат со спинки стула и, надев его и всунув ноги в босоножки, весело зашлёпала на кухню.

Игорь проводил её взглядом. Отношения с Верой были не похожи на отношения с женой. При всей любви и нежности к Вере, Игорь часто ловил себя на мысли, что не знает, что от неё ждать. Вера могла быть доброй и злой, безалаберной и практичной, саркастичной и милой, настоящим товарищем и плаксой. А иногда она была всем сразу. Чувства в Вере так и бурлили.

Тем временем Вера на кухне включила радио и громко крикнула:

– Игорь, как тебе новость – Шварценеггер развёлся!

– И что?

– Ну… – Выглянула её проказливая физиономия. – Теперь у меня есть шанс.

– Я тебе покажу – шанс!

– Успокойся, – хихикнула Вера, – до него ещё добраться надо. Так ты идёшь или нет? Омлет, между прочим, уже готов! И салат тоже.

Игорь пришёл.

– Так вот, – продолжила Вера, накладывая омлет, – представляешь, они справили серебряную свадьбу. А вот золотой уже не будет.

– Вера, он же старый! – С упрёком сказал Игорь.

– Так я люблю старых! – Подмигнула Вера. – Ты же старый? – Расхохоталась. – Ну, улыбнись, улыбнись! А то букой и помрёшь. Шучу я!

Игорь с трудом улыбнулся.

– Кстати, Верочка, – сказал, проглотив комок в горле, – нас завтра в гости пригласили. Помнишь, я рассказывал про Севу. Я с ним в русском магазине познакомился. Так он день рождения отмечает.

– Не помню. Думаешь, надо пойти?

– Ну, Верочка! Мы так редко куда-то выбираемся!

– Хорошо, пойдём. – Вера достала тоненькую сигаретку, закурила.

– Ты же обещала бросить?

– Не сегодня, – глубоко затянулась.

Хозяева

Пригласивший Игоря на день рождения Сева был очень небольшого роста мужчиной с кудрявой головой. С самого утра они с женой, полной большегрудой женщиной, намного выше его, но больной, тяжело дышащей, опирающейся при ходьбе на трость, занялись готовкой. Их двухкомнатная квартира, нижняя в девятиэтажном старом доме, через салон выходила в достаточно большой палисадник, окружённый покосившейся проволочной изгородью и бурьяном. В самом палисаднике бурьян был выдернут, и под старой почти засохшей сосной стоял диванчик с рваной обшивкой, столик и несколько стульев. Сева, обычно любящий понежиться в кровати, на этот раз только открыв глаза, сразу начал расталкивать свою жену, повернувшуюся к нему округло вздымающейся под одеялом спиной.

– Вставай, Марусенька, вставай! – Голос у Севы был тонкий, визгливый.

Марусенька, плотнее укутавшись в одеяло, буркнула:

– Что ты волнуешься, ещё полно времени…