Мужчины любят грешниц

Казимир брал у меня ключ от квартиры и приводил сюда своих женщин. Я, чертыхаясь, мыл посуду после их романтического ужина и стаскивал в стирку постельное белье, обещая себе, что – все! Хватит! Баста! Но Казимир просил, и я не мог отказать, стоило ему сказать, что его достала семейная жизнь, что он завидует моей свободе… А однажды он повторил слова отца: «Ты должен быть мне благодарен» – и не понял, почему я рассмеялся.

А потом как-то так получилось, что Лена стала жаловаться мне на Казимира. Брат пользовался моей квартирой для тайных свиданий, она рыдала мне в жилетку. В итоге оба осточертевали мне настолько, что я переставал отвечать на их телефонные звонки. Тогда под предлогом обеспокоенности за мои здоровье, судьбу и быт они начинали искать встреч, чтобы проявить братско-сестринскую заботу, все возвращалось на круги своя и катилось дальше по наезженной колее. Они оба буквально сели мне на голову.

Иногда Лена приглашала меня в «Белую сову» пообщаться. На кофе. После знакомства с Алисой ей захотелось поговорить на тему моего будущего.

– Ты не обижайся, – сказала она, глядя на меня кукольными глазами небесной голубизны, – эта девочка… она очень милая, но слишком проста для тебя. Ты… – Она окинула меня оценивающим взглядом. – Ты – респектабельный, солидный, а она… простушка.

Я едва не рассмеялся – она забыла, какой сама была в возрасте Алисы! И почувствовал досаду: Алиска – трудяга, а эта… домохозяйка, но считает, что имеет право по-родственному попенять и открыть мне глаза. Черт бы вас всех подрал!

– Неужели у тебя это серьезно? – спросила Лена.

– Пора остепеняться, заводить семью, – ответил я дурашливо. – Ты-то сбежала, бросила меня…

– Нет дня, когда я бы об этом не жалела, – призналась она, и кончики губ поползли вниз, превращая идеальные черты в гротеск.

– Да ладно! – отмахнулся я, чувствуя нарастающую досаду от никчемного разговора. – Рассказывай!

– Ты ничего не знаешь…

Тут, к счастью, зазвонил мой мобильный. Я срочно понадобился на работе, без меня там было просто не выжить. Я с облегчением извинился, прикоснулся к Лениной щеке, на миг ощутив приторный запах ее духов, и ушел.

А когда случилось… это, она пришла ко мне, принесла какие-то кастрюли, стала насильно кормить, расплакалась. Обняла меня, застыв на долгую минуту, обдавая запахом знакомых духов. Позже я понял, что стоило мне захотеть…

– Что стряслось? – спросил я деловито, косясь на настенные часы. – Опять драма?

– Я давно хотела тебе сказать… Я очень виновата перед тобой.

– Лена, о чем ты! Я тебя давно простил, успокойся.

– Артем, я… даже не знаю…

– Да в чем дело? – не выдержал я. – Что-то с Костиком?

– Нет! То есть… да. Ты знаешь, как он тебя любит! Артем, я давно собиралась тебе сказать… – Она замолчала, сцепила руки на столе, взгляд – затравленный, голос – испуганный, какой-то дребезжащий, и после паузы выстрелила: – Артем, Костик – твой сын!

– Что? – не понял я. – Костик…

– Костик – твой сын! – повторила она отчаянно.

– Как… мой? – по-дурацки спросил я. – А… Казимир знает?

– Знает. Всегда знал, еще тогда. Он заявил, что ты на мне не женишься, тебе не нужны дети, что для тебя главное карьера!

– И ты мне ничего не сказала?!

– Я боялась! – выкрикнула она. – Я была глупая испуганная девочка, ты стал у меня первым, я ничего не понимала в жизни! Казимир… он мне проходу не давал! Он дарил мне цветы, он меня… носил на руках, все время говорил, что любит, а ты… ни разу не сказал, что любишь! Ни разу! – Она наконец дала волю слезам.

Я был ошеломлен, выбит из седла, умерщвлен и погребен заживо.

– Поэтому он цепляется к Косте… издевается… – всхлипывала Лена. – Не может простить.

– А Костя знает?

– Нет! Конечно, нет! Я ждала, когда он подрастет… Артем, что нам делать?

– Что нам делать? – повторил я по-дурацки.

– Костик бросил институт. Казимир не позволит, он… он… ты же его знаешь! Поговори с ним! Я не знаю, что делать, я боюсь!

– И я не знаю. Ты извини, Лена, я должен подумать.

– Может, Костик пока поживет у тебя?

– Нужно все обсудить, – повторил я тупо. – Я поговорю с Казимиром.

– Спасибо. – Она робко дотронулась до моей руки. – Прости меня, Артем. Ты знаешь, я так тебя любила… все могло быть иначе. Казимир страшно ревновал, он тебя ко всем ревновал, даже к Алисе…

– К Алисе? – Сознание выхватило ее последние слова. – Откуда ты… Почему к Алисе?

– Он напивался и говорил… всякие гадости. Понимаешь, он постоянно считал тебя соперником, завидовал, ревновал, злился…

– При чем тут Алиса?

– Его тянуло ко всем твоим женщинам. Ты извини, что я вспомнила вдруг. А подружились вы, когда ты остался один. Помнишь? Ему удобно, когда ты один, понимаешь? Когда у тебя ничего нет – ни семьи, ни сына! Он не переживет, если узнает, что я рассказала про Костика… Он страшный человек, Артем.

– Лена, у меня встреча, – оборвал я ее, желая одного – чтобы она наконец ушла. – Я должен идти.

– Я понимаю, – заторопилась она, поднимаясь. – Обещай, что подумаешь, ладно? Может, возьмешь Костю к себе в банк?

Она смотрела на меня умоляюще. Я кивнул.