Мужчины Мадлен

– И как долетели? Я слышал, с одним парижским рейсом что-то вроде аварии было, самолет посадили в Нижнем. Опасно стало летать Аэрофлотом, однако!

– Ой, да никакой аварии не было! Просто какой-то придурок позвонил в Шереметьево и сообщил, будто в аэропорту бомба. Само собой, никакой бомбы там и в помине не было. Милая шутка, да? Нас могли посадить где угодно, но по случайности посадили именно в Нижнем. Мне повезло.

– Повезло, – согласился Виталий. – А не знаете, нашли того придурка, который звонил?

– Да вряд ли, – пробормотала Алёна, сосредоточившись на глубокой волькаде, вернее, на том, чтобы не запасть в нее, не навалиться на Виталия и легко выйти. Вышли легко. – Он ведь из Парижа звонил.

– Из Парижа? – Виталий так удивился, что пропустил явную паузу, и Алёна сбилась с ноги. В четком Канаро это было особенно досадно. Вообще вредно болтать во время танго. Она решила промолчать, но Виталий не дал ей такой возможности. – Откуда вы знаете?

– Случайно просочилась информация – из самых достоверных, как говорится, источников, – усмехнулась Алёна, вспомнив Егора, больше похожего на Амедео или Ромео. Кстати, не позвонить ли ему, если Шура Коротков так и не вернет деньги? Вроде бы Амед… то есть Егор говорил, что решает любые проблемы.

Виталий теперь не пропускал паузы, танцевал только в сильную долю, и Алёна успевала украшаться, как хотела. Музыка кончилась, началось другое танго, тоже любимое – «La ultima copa», «Последний бокал».

– Вы танцами давно занимаетесь? – спросил Виталий.

– Да не слишком. Лет пять.

– То есть в детстве не ходили в бальную студию?

– Нет, к сожалению, хотя и мечтала научиться хорошо танцевать. Мне не везло – партнера не было, я же была довольно длинная, а мальчишки ведь всегда в росте отстают. И вот однажды решила – или сейчас, или никогда. Обожала румбу, медленный фокстрот… А когда потанцевала как-то в Париже аргентинское танго, поняла: бальные танцы мне больше не нужны, вот это мое, вот это – мое.

– В Париже? – улыбнулся Виталий. – Как романтично.

– Очень, – улыбнулась в ответ Алёна, умолчав, что с той историей была связана другая, совсем не романтичная, а очень даже кровавая и опасная[13].

– Я тоже всегда хотел научиться танцевать, но был для этого слишком толстым и неуклюжим, – признался Виталий, изящно и мягко переводя ее через параду. – Как хорошо, что существуют социальные танцы, как хорошо, что есть аргентинское танго и я его танцую! А то раньше только как зритель на конкурсы ходил. Конечно, по телевизору смотрел выступления и облизывался. И еще меня прямо с ума сводили гладко причесанные, с блестящими волосами женские головы. Интересно, почему в танго такие прически не приняты?

– Вы намекаете на то, что мои кудряшки щекочут вам нос? – хихикнула Алёна.

– Даже если и самую малость щекочут, то весьма приятно, – галантно сказал Виталий. – А все же, мне кажется, вам бы очень пошла гладкая прическа. Вы не пробовали волосы под заколку собирать?

– Что, совсем гладкая? – ужаснулась Алё-на. – Нет, это жуть, честно. Я просто на себя не похожа. Знаете, со мной такая хохма была, как раз когда я из Парижа возвращалась… Я всегда мою голову утром, а тут помыла вечером, перед отлетом, и легла спать с мокрыми волосами. Они так смялись, что утром были вообще как пакля. Пришлось их заколоть, да еще и невидимками воспользоваться, чтобы не торчали. И получилась я такая плешивенькая, страшненькая – бррр!

Она сделала паузу, ожидая коммента вроде: «Вы – страшненькая? Ни в жизнь не поверю!» Однако Виталий промолчал – слушал с большим интересом, а может, занят был своей обратной сакадой. Кстати, сделал ее классно. Алёна ответила красивым рондом и баридой, от которой Виталий немножко растерялся было, но ничего, вовремя ответил такой же баридой и снова взял ведение на себя.

– Ну так вот, – продолжала Алёна, – когда я проходила паспортный контроль, французский пограничник меня даже не идентифицировал с фоткой. Представляете? Пришлось мне заколки-приколки снимать и волосы разлохмачивать. Только тогда пропустили.

– Да, жуткая история… – пробормотал Виталий, отправляя Алёну в круговую кольгаду.

– Нет, правда! – засмеялась она, и мужчина засмеялся тоже.

В общем, это была веселая милонга. Приятная. Алёна много танцевала, причем в основном с Виталием. Больше никого он не приглашал, а когда к Алёне подходили другие партнеры, сидел и смотрел на нее странным, словно бы недоверчивым взглядом.

– А ведь Виталик на вас запал, или я ничего не понимаю в мужчинах, – сказала Жанна, подойдя к Алёне в дамской комнате. – Передышки вам не дает.

– Вы тоже тангуете без передышки, – откликнулась Алёна, оглядывая себя в зеркале.

Жанна танцевала только с Игорем. Ни ее никто не приглашал, ни он не подходил к кому-то другому. На Алёну тоже не смотрел.

Ну и не надо. Померла так померла, как говорится.

– Это совсем другое, – лукаво улыбнулась Жанна. – Он еще не предлагал вас до дому проводить?

– Да нет. А что, должен?

– Должен не должен, а предложит. Вот увидите!