Мужчины на моей кушетке

Шелли никогда прямо не угрожала Оскару, но позволяла ему думать о том, что она, одинокая привлекательная женщина, которая исполняет любые его фантазии и может, вообще говоря, исполнять фантазии любого мужчины, с которым познакомится.

Эта подспудная угроза пугала Оскара. Шелли играла с его чувством власти над ней. Он каждый день испытывал эйфорию при мысли, что она все-таки предпочла его всем потенциальным партнерам, пусть даже они были иллюзией, ею же созданной. Он проводил все вечера, неотступно думая о том, чем она может сейчас заниматься. Он стал одержимым .

На самом деле сделать человека одержимым тобой совсем несложно. Ты просто подпитываешь его эго — тогда им легко манипулировать. Секрет кроется в одном из базовых принципов бихевиористской теории научения — в подкреплении . Подкрепление может быть предсказуемым, запланированным, например, выплата заработной платы по пятницам или занятия сексом каждый День святого Валентина. Человек знает, что получит, и это гарантирует послушание — являться на работу каждый будний день или приносить домой коробку шоколадных конфет в форме сердца 14 февраля. Но запланированность снимает часть приятного возбуждения.

Прерывистое (так называемое вариативное) подкрепление обладает куда большей силой. Его расписание определить невозможно. Нет никакого способа догадаться, когда ты получишь свою награду. В этом случае крысы будут давить на рычаг, как обезумевшие, в надежде, что одно из нажатий со временем принесет им лакомство. Для людей прерывистое подкрепление подобно «одноруким бандитам» в Вегасе.

Шелли, то ли будучи расчетливой от природы, то ли просто блеснув житейской мудростью, это вычислила. Дай немножко — а потом отбери. Оставь Оскара в недоумении, а когда он снова получит то, что хочет, он за тобой побежит. Вот что Оскар интерпретировал как страсть!

— Ты когда-нибудь испытывал страсть к своей жене? — спросил Бадди.

— Да, и довольно долго. Мне нравилась ее сильная личность, но теперь она просто возобладала над отношениями.

— Мне кажется, вы очень сердиты на свою жену, — заметила я. — Интересно, не является ли источником вашего нынешнего гнева тот гнев, который вы испытывали по отношению к брату — и к своей матери, за то, что он был ее любимчиком?

— Вы что, хотите сказать, что я все это проецирую на жену? — возмутился Оскар.

— Может быть, — ответила я. — Сильный гнев может всплыть на поверхность и затмить чувство любви. Любовь, возможно, по-прежнему существует, но ее просто не видно. Это часто случается. Люди думают, что любовь умерла. А на самом деле ваш гнев говорит мне, что чувства еще живы.

— Когда что-то кончено, значит, оно кончено, — вклинился Эндрю. — Именно поэтому я ушел от жены, и это было правильным решением. С тех самых пор я получаю от жизни удовольствие.

— И почему ж ты тогда ходишь лечиться? — рявкнул Оскар. — Ты уже десять лет ни с кем не живешь. О чем это говорит?

У Эндрю был наготове ответ, несомненно, уже ставший привычным.

— Я просто пока не встретил ни одной женщины, с которой у меня возник бы такой же контакт, — сказал он. — Такое притяжение. Такая магия…

Эндрю был номинальным аутсайдером группы. Он всегда чуть отодвигал свой стул от остальных. Он лишь изредка участвовал в дружеских общих беседах до и после сеансов. Редко блистал красноречием, когда другие просили о помощи, а если и раскрывал рот, то излагал свое мнение с видом превосходства.

Кроме того, с Эндрю было труднее всего наладить контакт и на наших индивидуальных сеансах. Он дожидался, пока я предложу свою интерпретацию, а потом решал, права я или нет. Его манера поведения была вялой, со скрытой тенденцией к гневливости, но он говорил, что испытывает не так уж много других эмоций. Он прибегал к помощи алкоголя, чтобы «усилить» эмоции, поскольку «жизнь — голая пустошь без доброго виски или хорошей женщины».

Эндрю были ненавистны банальности повседневной жизни, и он смотрел на меня так же, как на виски и женщин — желая что-то от меня получить.

— Я постоянно встречаюсь с женщинами, и, когда это перестает доставлять мне удовольствие, я их меняю. Я просто не встретил пока ни одной настолько привлекательной, чтобы она заставила меня остаться с ней, — сказал он Оскару тоном, который явно показывал, что он не желает дольше задерживаться на этой теме.

— Может, это ты сам недостаточно привлекателен, — огрызнулся в ответ Оскар.

Я была готова вмешаться, но тут подоспел Антуан.

— Если хочешь что-то чувствовать, придется быть к кому-то неравнодушным, приятель. Уж я-то об этом знаю, поскольку моя проблема в том, что я слишком неравнодушен. Я слишком сильно чувствую. Я влюбляюсь так безоглядно, что никак не могу забыть женщину. Я по-прежнему люблю всех своих прежних любовниц.

Эндрю сжал зубы и затряс головой.