Мужчины на моей кушетке

Одна моя подруга, столкнувшись с этим вопросом, решила пуститься во все тяжкие вместе с бойфрендом и побыть целеустремленной экспериментаторшей просто для того, чтобы определить собственные границы. Оказалось, что ее «граница» — это избегание контактов, которые оставляли скверное чувство и вредили самооценке.

Разумеется, это очень личное решение, которое для каждого человека будет уникальным, но это еще и хороший способ определить, подойдет ли тебе данная роль или поза. Исследуй свою последующую эмоциональную реакцию , а не просто прислушивайся к своему телу, потому что возбудиться можно даже в негативных обстоятельствах (или твое тело отреагирует самостоятельно; например, выработка у женщины влагалищной смазки в ситуации изнасилования — это защитная реакция тела, а не признак того, что ей втайне нравится быть изнасилованной).

Грань между фантазией и реальностью размыта. Одна моя подруга рассказывала, что ее любовник хотел «просто попробовать» плевать на нее и душить, но впоследствии она не могла отделаться от ощущения, что его желания выползли из какого-то очень реального и очень темного закоулка.

У другого парня был фетиш на мастурбацию, причем ему непременно нужно было пугать незнакомых женщин. Когда он точно знал, что его соседка дома, он открывал окно и учинял невообразимый шум — хотел, чтобы она его услышала.

* * *

Я полагаю, что сексуальное поведение — носитель определенных смыслов. Секс — это чистый холст, на котором люди пишут красками свои внутренние психологические миры. Этот холст может быть покрыт выражениями любви, радости и праздника. А может стать и гигантской свалкой бессознательного мусора, состоящего из глубоко захороненных старых травм, неврозов и фиксаций. Последнее случается в результате процесса сублимации : неотработанные эмоции получают иное — сексуальное — русло и проявляются как сексуальные желания. Это часто происходит с мужчинами, поскольку их социальные «отдушины» лимитированы, как и возможности непосредственно разобраться со своими эмоциями.

Показательным признаком наличия такой сексуальной химеры является то, что человек застревает в повторном цикле, как, например, Чарлз: идея измены была для него единственным способом достичь разрядки. Он был фиксирован на этом узком спектре активности.

Хотя Чарлзу его «пунктик» казался безобидным, у Келли эти ролевые игры оставляли неприятное ощущение . Иными словами, утечки из бессознательной свалки Чарлза загрязнили цельность их сексуальных взаимодействий, пропитав их общим ощущением тошнотворности. С чем же Чарлз пытался справиться — или чего избежать? Может быть, это был его крик о помощи? Я попросила его снова прийти одного.

— Кто вам изменял? — спросила я в лоб, еще до того как он успел поудобнее усесться.

Он метнул в меня убийственный взгляд, с трудом маскируя свое удивление. Я попала в точку.

— Какой смысл разговаривать о том, что заставляет чувствовать себя дерьмом?

— Значит, что-то подобное действительно случилось…

— Да, но что это за психотерапия — ворошить прошлое? Это было сто лет назад.

— Дело в том, что это не прошлое, — объяснила я. — Что бы там ни произошло, вы по-прежнему этим живете. — Несмотря на сопротивление Чарлза, я не собиралась так просто отпускать это и чувствовала себя вправе расспрашивать его: — Да, это будет неприятно, — добавила я сочувственно, — но давайте разберемся с этим вопросом.

Поначалу неохотно, потом все более и более энергично Чарлз поведал мне историю о том, как в 20 лет был помолвлен с одной девушкой. Она была любовью его жизни, и он считал ее «ангелом».

— Мои чувства к ней были так сильны! — говорил Чарлз хрипло. — Не могу сказать, что я чувствую хоть что-то подобное к Келли. Меня приводило в неописуемый восторг то, что я женюсь на ней. Я всегда был моногамным парнем. Всегда — даже когда был подростком. Я просто хотел завести семью… — Чарлз начал ерзать на диване, и глаза его заметались по комнате.

— Но накануне нашей свадьбы я выяснил, что она спала с моим лучшим другом. С моим шафером! Мой брат застукал их вместе. Больше всего мне запомнился момент, когда он сказал мне об этом — это было утро нашей свадьбы, и я как раз вставал с постели, полный самого чистого счастья, какое только выпадало на мою долю. А потом пришел брат, сел на кровать и рассказал мне… Я был уничтожен. Я буквально заледенел. Так и лежал. Руки и ноги мои сделались точно каменные, я едва мог дышать. Я слышал, как внизу ходят и переговариваются родственники, ощущал тепло солнечного света сквозь окно, но было такое ощущение, что моя душа вылетела из тела в тот момент. Мой брат извинился за меня перед всеми — и никто даже не зашел проверить, как я там. Все ушли, и в доме воцарилась тишина. Я продолжал лежать в кровати, как парализованный. Это случилось восемь лет назад.

— Да уж, вот это травма так травма…