Мужчины не ее жизни

«Красная» Долорес всегда говорила отцам удобную полуправду.

«Я зарабатываю неплохие деньги на проституции, — начинала Рои, наблюдая за потрясенным выражением лица спрашивающего. — Нет-нет, я не говорю, что я — проститутка! — сообщала она потом. — Просто я не очень практичная домовладелица, которая сдает помещения проституткам…»

Если вопросы на этом не кончались, она предлагала более изощренную ложь. Ее отец, уролог, умер, и она переоборудовала его кабинет в комнату оконной проститутки. Сдавать помещение проституткам «веселее», чем всяким там врачам.

Она любила рассказывать Харри Хукстре сочиненные ею истории. Если Харри знал о путешествиях в лучшем случае через вторые руки, то через вторые руки он получал и удовольствие от маленьких приключений Рои. И он знал, откуда в ее историях взялся уролог.

Настоящий уролог был постоянным поклонником Рои и ее самым регулярным клиентом, даже когда ему перевалило за семьдесят, — вплоть до того самого дня, когда он одним воскресным днем свалился мертвым в ее комнате на Бергстрат. Он был таким верным ее поклонником, что нередко забывал заплатить ей за секс. Рои испытывала нежные чувства к своему дорогому старичку, доктору Босману, который клялся ей, что любит свою жену, своих детей и своих бесчисленных внуков — их семейные фотографии он демонстрировал Рои с неизменной гордостью.

В день своей смерти он сидел полностью одетым в минетном кресле и жаловался, что слишком много съел на обед, даже с учетом того, что это был воскресный обед. Он попросил Рои приготовить ему питьевую соду, в которой он, по его признанию, испытывал (в данный момент) даже большую потребность, чем в (как он это называл) «бесценных физических контактах».

Рои была благодарна судьбе за то, что она стояла к нему спиной, когда он испустил дух в кресле. Приготовив питьевую соду, она повернулась к нему, но старый доктор Босман был уже мертв.

И тогда склонность Рои к полуправде и выдала ее. Она вызвала Харри Хукстру и сказала ему, что у нее в комнате умер старик, но она по меньшей мере спасла его от смерти на улице. Она увидела, что старику на улице плохо, что он едва плетется по Бергстрат, и тогда она пригласила его к себе в комнату, посадила в кресло, и он попросил у нее питьевую соду.

— «Передайте моей жене, что я люблю ее!» — были его последние слова, — сообщила Рои Харри Хукстре.

Она не сказала Харри, что умерший уролог был ее старейшим и регулярнейшим клиентом; она искренне хотела избавить семью доктора Босмана от информации о том, что их любимый патриарх умер чуть не на руках шлюхи, которую посещал долгие годы.

Было что-то подозрительное в том, как выглядел усопший доктор Босман в минетном кресле «Красной» Долорес, а еще и в том, как была расстроена Рои. Она по-своему любила старого уролога.

— Он давно к тебе приходил? — сразу же спросил ее Харри.

Рои расплакалась.

— Он всегда был со мной таким добрым! — плакала Рои. — Никто со мной таким никогда не был. Даже ты, Харри.

Харри помог Рои досочинить ее историю. В основном это была та самая ложь, какую она сообщила ему вначале, но Харри помог ей выправить детали. А именно, уточнить где, в каком месте на Бергстрат Рои заметила, что старый доктор «едва плетется», как она сама сказала об этом, и в каких выражениях она пригласила его к себе. И помогла ли она ему сесть в кресло? И когда умирающий уролог попросил проститутку передать жене, что он любит ее, слышалось ли в его голосе напряжение? Тяжело ли он дышал? Не испытывал ли он боль, чтобы это было заметно со стороны? Жена доктора Босмана наверняка захочет узнать об этом.

Вдова Босман была так благодарна Рои Долорес, что жалостливую проститутку пригласили на панихиду по усопшему урологу. Все члены семейства доктора Босмана выразили Рои свою глубокую признательность. Со временем она стала чуть ли не членом их семейства. У них вошло в привычку приглашать Рои на обед в Рождество и на Пасху и на другие семейные праздники — свадьбы, юбилеи.

Харри Хукстра нередко думал о том, что полуправда Рои о докторе Босмане была, возможно, лучшей ложью, в сочинении которой он принимал участие.

«Ну, как твое путешествие?» — спрашивал Харри у проститутки после ее очередного возвращения из поездки. Но в остальное время он спрашивал у нее: «Ну, как там Босманы?»

И когда Долорес де Рёйтер убили в ее комнате с окном, Харри сразу же известил Босманов; больше сообщать о смерти проститутки никому и не нужно было. Еще Харри надеялся, что Босманы похоронят ее; Босманы и в самом деле организовали похороны проститутки и оплатили их. На похоронах присутствовала немалая часть семейства Босманов вместе с несколькими полицейскими (среди которых был и Харри) и такой же немногочисленной горсткой женщин из «Красной нити». Пришла и бывшая подруга Харри Наташа Фредерикс, но наиболее впечатляющую часть составляли члены другой семьи Рои — проститутки, пришедшие целой толпой. Товарки по ремеслу любили Рои.