Мужчины не ее жизни

В этом-то и крылся ответ на вопрос, который возник у сержанта Хукстры: если исчезнувшая свидетельница была иностранкой, говорившей по-английски, то кто же написал свидетельские показания по-нидерландски. Некоторая дополнительная информация пролила еще немного света на тщательно выписанный документ, который был переправлен Харри по почте. Татуировщик, к которому Харри обратился как к почерковеду, посмотрел на скрупулезно вычерченные буковки и сказал, что текст был скопирован.

Звали татуировщика Хенк, и он делал все надписи в музее татуировок в квартале красных фонарей, в так называемом Доме боли. (Его специальностью были стихи — любые стихи по вашему выбору, — вытатуированные в форме женского тела.) Татуировщик сказал, что авторучка свидетеля слишком надолго замирала перед каждой буквой; только человек, копирующий слова иностранного языка, выписывал бы буквы так медленно. «Кому приходится затрачивать столько труда, чтобы не сделать ошибок в правописании? — спросил Хенк у Харри. — Тому, кто не знает языка, — вот кому».

Проститутки де Валлена не думали, что свидетельница Харри и нидерландский мальчик были сексуальной парой.

— Тут дело было не только в разнице возраста, — сказала тайская проститутка, которую Рут и Уим посетили на Барндестег. — Я сразу поняла — между ними никогда не было секса.

— Может, пока только не было, — предположил Харри. — Может, они собирались улечься в постель.

— Не думаю, — сказала тайка. — Они даже не могли мне толком сказать, что им надо. Они хотели только смотреть, но не знали, что хотят смотреть!

Другая тайская проститутка, запомнившая необычную пару, была старая садистка, известная умением терроризировать клиентов.

— Мальчик нидерландский имел такой баа-альшой, — сообщила она. — Уж так ему хотелось. Но его мамочка ему не позволять.

— Мальчик был готов трахать кого угодно, кроме меня, — сказал Харри трансвестит из Эквадора. — А женщина только проявляла любопытство. Ей просто хотелось знать об этом.

Если бы мальчик-нидерландец был в стенном шкафу Рои вместе с таинственной женщиной, то они бы попытались предотвратить убийство. И Харри почти с самого начала сомневался в версии, согласно которой в шкафу была начинающая проститутка; если только она не была «нелегалкой», то даже начинающая сама пришла бы в полицию. А если она была «нелегалкой», то кто бы смог написать за нее отчет на таком идеальном нидерландском?

Ямайская проститутка со Слаперстег тоже запомнила Рут Коул.

— Она была маленькая. Сказала — заблудилась, — сообщила Харри ямайка. — Я взяла ее за руку и вывела из переулка. Я удивилась, какая у нее сильная рука.

Вот тогда-то сержант Хукстра и понял, что своими глазами видел эту таинственную женщину! Он внезапно вспомнил женщину, за которой как-то ранним утром следил в де Валлене. Она шла, как настоящая спортсменка, невысокая, но по виду мускулистая. Она явно не походила на «заблудившуюся». Вид у нее был целеустремленный, и Харри пошел за ней не только потому, что она тут оказалась совсем не на месте, но и потому, что она была поразительно привлекательной. (Не говоря уже о том, что она показалась ему странно знакомой! Удивительно, но Харри не узнал ее по фотографиям на обложках ее книг.) Поняв, что она заметила слежку, Харри вернулся в полицейский участок.

С двумя толстыми проститутками из Ганы он поговорил в последнюю очередь. Неизвестная туристка задержалась на Стофстег достаточно долго, чтобы спросить у проституток, откуда они; они, в свою очередь, спросили у Рут Коул, откуда она, и она ответила — из Штатов. (То, что Харри узнал у проституток из Ганы, — а именно, что его свидетельница американка, — оказалось более важно, чем ему показалось поначалу.)

Нико Янсен со своим компьютером зашел в тупик. Тюбик поляроидного покрытия с лазурно-голубой крышечкой мог быть приобретен либо в Амстердаме, либо в Цюрихе. То, что убийца (по словам таинственной свидетельницы) был похож на крота, что он сипел, что косил глазами («почти полностью закрытыми»)… от всего это было мало пользы при отсутствии в Цюрихе отпечатка, который совпадал бы с отпечатком большого пальца на тюбике поляроидного покрытия в Амстердаме.

А то, что, по предположению свидетельницы, убийца работал в SAS, Скандинавских авиалиниях, оказалось ложной наводкой. Несмотря на то что были исследованы отпечатки пальцев всех мужчин, работавших в службе безопасности SAS, совпадений не обнаружилось.

Убийца был пойман только потому, что Харри Хукстра так хорошо знал английский и немного — немецкий. Оказалось, что самой важной информацией в свидетельских показаниях были сведения о том, что убийца говорил по-английски с акцентом, похожим, может быть, на немецкий.