Мужчины не ее жизни

— Вы мне не сказали, что вышли на пенсию, — сказала Рут.

— Вы не спрашивали, — ответил бывший сержант Хукстра.

— Если вы допрашивали меня не как полицейский, то в каком именно качестве вы меня допрашивали? — спросила его Рут. — Какие у вас есть полномочия?

— Никаких, — весело сказал Харри. — И я вас не допрашивал. Мы просто немного прогулялись.

— Вы на пенсии, — повторила Рут. — У вас слишком молодой вид для пенсионера. Сколько же вам лет?

— Пятьдесят восемь.

У нее снова мурашки побежали по коже, потому что именно столько лет и было Алану, когда он умер; и тем не менее Харри казался ей куда моложе — он и на пятьдесят не выглядел, и Рут знала, что он в прекрасной форме.

— Вы меня провели, — сказала Рут.

— Там, в стенном шкафу, когда вы смотрели сквозь щель в занавесках, — начал Харри, — происходящее интересовало вас как писателя или как женщину? Или и то и другое?

— И то и другое, — ответила Рут. — Вы продолжаете меня допрашивать.

— Я хочу сказать вот что: сперва я начал следить за вами как коп, а позднее я заинтересовался вами и как коп, и как мужчина.

— Как мужчина? Вы пытаетесь меня закадрить? — спросила его Рут.

— А еще и как читатель, — продолжал Харри, оставляя ее вопрос без ответа. — Я прочел все, что вы написали.

— Но как вы узнали, что свидетель — я?

— «Эта комната вся была в красном, а еще краснее ее делал красный колпак на торшере», — процитировал ей Харри из ее же романа. — «Я так нервничала, что проку от меня было мало, — продолжал он, — я не смогла даже помочь проститутке развернуть туфли носками вперед. Я подняла одну — и она тут же выпала у меня из рук».

— Хватит, хватит, — сказала Рут.

— Ваши пальцы были только на одной из туфель Рои, — добавил Харри.

Они уже вернулись в отель, когда Рут спросила его:

— И что вы теперь собираетесь со мной делать? Этот вопрос застал Харри врасплох.

— У меня нет никакого плана, — признался он.

В холле Рут сразу же увидела журналиста, который должен был брать у нее последнее интервью в Амстердаме. После этого день у нее был свободен. Она собиралась сводить Грэма в зоопарк. Еще она ориентировочно договорилась о раннем ужине с Маартеном и Сильвией, а с утра пораньше собиралась отправиться в Париж.

— Вы любите зоопарк? — спросила Рут у Харри. — А в Париже когда-нибудь были?

В Париже Харри выбрал отель «Дюк де Сен-Симон» — он слишком много читал об этом отеле, чтобы останавливаться где-то в другом месте. А когда-то он воображал, что остановится здесь с Рои, в чем и признался Рут. Харри обнаружил, что может говорить Рут что угодно, даже что купил лотарингский двойной крест (который он подарил ей) за гроши и что вообще-то купил его для проститутки, но та покончила с собой. Рут сказала, что этот крестик нравится ей даже еще больше из-за связанной с ним истории. (Все дни и ночи, что они провели в Париже, она не снимала крестика.)

В их последнюю ночь в Амстердаме Харри показал ей свою квартиру на западе города. Рут поразилась количеству книг в его библиотеке и тому, что он любит готовить и покупать еду и топить камин у себя в спальне даже в теплую погоду, когда можно спать с открытыми окнами.

Они спали вместе, а языки пламени мелькали на книжных шкафах. Уличный воздух шевелил штору — ветерок был мягкий и прохладный. Харри спросил, почему у нее правая рука сильнее и больше, и она рассказала ему всю историю о своих занятиях сквошем — включая и тягу к плохим любовникам, и Скотта Сондерса, и то, каким человеком был ее отец и как он умер.

Харри показал ей свое нидерландское издание «De muis achter het behang». «Мышь за стеной» была его любимой книгой в детстве, когда его английский был еще недостаточно хорош, чтобы читать по-английски почти всех авторов, писавших не по-нидерландски. Он читал по-нидерландски и «Шум — словно кто-то старается не шуметь». В кровати Харри читал ей вслух нидерландский перевод, а она цитировала ему английский текст по памяти. (О человекокроте Рут все помнила наизусть.)

После того как Рут рассказала Харри историю ее матери и Эдди О'Хары, она ничуть не удивилась, когда выяснилось, что Харри читал все детективы о Маргарет Макдермид (она раньше считала, что полицейские читают только детективы), но ее поразило вот что: оказывается, Харри читал и все романы Эдди О'Хары.

— Ты зачитал всю мою семью! — сказала ему Рут.

— Неужели все твои знакомые — сплошь писатели? — спросил ее Харри.

В ту ночь на западе Амстердама она уснула, положив голову на грудь Харри, ни на секунду не забывая, как естественно играл он в зоопарке с Грэмом. Сначала они подражали разным животным и звукам, производимым птицами; потом они пытались определить разницу в запахах, издаваемых разными животными. С головой на груди Харри Рут проснулась, когда было еще темно: она хотела вернуться в свою кровать до того, как проснется Грэм в комнате Аманды.