Мужчины не ее жизни

А в «Двери в полу» было еще одно неплохое первое предложение: «Жил да был один маленький мальчик, который не знал, хочет ли он рождаться». После лета 58-го Эдди О'Хара наконец-то понял, что чувствовал маленький мальчик. Там было еще и другое предложение: «Его мама тоже не знала, хочет ли она, чтобы он рождался». Только встретив Марион, Эдди понял, что чувствовала эта мама.

В ту пятницу в магазине рамок в Саутгемптоне произошло судьбоносное событие — Эдди осенило: если секретарь писателя стал писателем, то голос ему дала Марион. Если лежа в ее объятиях (в кровати Марион, внутри нее), он впервые в жизни почувствовал себя почти что мужчиной, то, лишь потеряв ее, он понял: у него есть что сказать. Право писать Эдди О'Хара обрел, когда понял, что жизнь ему предстоит прожить без Марион.

«Вы можете представить себе Марион Коул? — писал Эдди. — Я хочу сказать, можете ли вы увидеть ее мысленным взором, представить, как она выглядит?»

Эдди показал два своих первых предложения Пенни Пиарс.

— Да, конечно… она очень красива, — сказала хозяйка. Эдди кивнул и принялся писать дальше:

«Так вот, хотя я — секретарь мистера Коула, но этим летом я спал с миссис Коул. По моим оценкам, мы с Марион занимались любовью не меньше шестидесяти раз».

— Шестидесяти? — невольно вырвалось у хозяйки.

Она вышла из-за прилавка, чтобы через плечо Эдди читать, что он пишет. Эдди написал:

«Мы занимались этим шесть, почти семь недель, обычно по два раза в день, а нередко и по три. Но как-то раз у нее случилась инфекция, и мы не могли делать это. А если еще учесть и месячные…»

— Понятно… значит, около шестидесяти раз, — сказала Пенни Пиарс — Продолжайте.

«Так вот, — написал Эдди, — мы с Марион были любовниками, а у мистера Коула — его зовут Тед — была любовница. Вообще-то она была его натурщицей. Вы знаете миссис Вон?»

— Это те Воны, что с Джин-лейн? У них есть большая… коллекция, — сказала хозяйка магазина рамок. (Вот было бы здорово от них получить заказ на рамки!)

«Да, та самая миссис Вон, — написал Эдди. — У нее есть сын, маленький мальчик».

— Да-да, я знаю! — сказала миссис Пиарс — Продолжайте, пожалуйста.

«Так вот, — продолжал писать Эдди, — сегодня утром Тед — то есть мистер Коул — порвал отношения с миссис Вон. Не могу себе представить, чтобы у этого романа было благополучное завершение. Миссис Вон, казалось, была сильно расстроена. А Марион тем временем собирает вещи — она уезжает. Теду об этом не известно, но она уезжает. А Рут — вот она, Рут, ей четыре года».

— Да-да, — вставила Пенни Пиарс.

«Рут тоже неизвестно, что ее мать уезжает, — продолжал писать Эдди. — И Рут и ее отец вернутся в свой дом в Сагапонаке и поймут, что Марион уехала. А с нею и все фотографии — те самые, для которых вы делали рамки, кроме той, что осталась здесь, в вашем магазине».

— Да-да… боже мой, что? — сказала Пенни Пиарс.

Рут хмуро смотрела на нее. Миссис Пиарс постаралась улыбнуться девочке.

Эдди писал дальше:

«Марион забирает эти фотографии с собой. Когда Рут вернется домой, там уже не будет ни ее матери, ни фотографий. Исчезнут и ее мертвые братья, и ее мать. А ведь за каждой из этих фотографий стоит своя история, их сотни, этих историй, и Рут каждую из них знает наизусть».

— Что вы хотите от меня? — воскликнула миссис Пиарс.

— Только фотографию матери Рут, — сказал вслух Эдди. — Она лежит в кровати в номере парижского отеля…

— Да, я знаю эту фотографию — конечно, вы ее получите! — сказала Пенни Пиарс.

— Тогда все в порядке, — сказал Эдди и написал: «Я просто подумал, что девочке, наверно, будет необходимо хоть что-нибудь рядом с ее кроваткой этой ночью. Там не останется ни одной фотографии, а она к ним так привыкла. Я подумал, что, если будет хотя бы одна, а особенно ее матери…»

— Но это трудно назвать фотографией мальчиков — там видны только их ноги, — прервала Эдди миссис Пиаре.

— Да, я знаю, — сказал Эдди. — Эти ноги особенно нравятся Рут.

— Готовы ножки? — спросила четырехлетняя девочка.

— Да, детка, готовы, — заботливо сказала миссис Пиарс девочке.

— Хотите посмотреть мои ниточки? — спросила девочка. — И… мою корочку?

— Конверт в машине, Рут, — он в бардачке, — объяснил Эдди.

— Да? — сказала Рут. — А что такое бардачок?

— Пойду проверю, готова ли фотография, — сказала миссис Пиарс — Я уверена — она почти готова.

Нервным движением она собрала исписанные листы с прилавка, хотя ручку Эдди еще продолжал сжимать пальцами. Но уйти она не успела — Эдди схватил ее за руку.

— Извините, — сказал он, протягивая ей ручку. — Это ваше. Но верните мне мою писанину.

— Да, конечно! — ответила хозяйка. Она протянула ему все листы — даже чистые.

— Что ты сделал? — спросила Рут у Эдди.

— Я рассказал этой леди одну историю, — сказал девочке шестнадцатилетний парень.

— Расскажи эту историю мне, — сказала Рут.

— Я расскажу тебе другую историю — в машине, — пообещал Эдди. — Только сначала получим фотографию твоей мамы.

— И ножек! — потребовала девочка.

— И ножек, — пообещал Эдди.

— А какую историю ты мне расскажешь? — спросила его Рут.

— Не знаю, — признался парнишка.