Мужчины не плачут

— Не понимаю, как ты могла этого не знать? — допытывалась Дина. — Ты же от него вроде бы ребенка родила?

Маша тоже ничего не понимала. Не понимала и отказывалась верить. Ведь меньше месяца назад баба Тоня обмолвилась, что разговаривала с Антоном по телефону…

— Дина, ты что-то путаешь, — твердо сказала она. — Антон жив.

— Да ничего я не путаю! Тоже еще выдумала! Не веришь мне, Ваське Горевому позвони — он на похоронах был, гроб нес.

— Это такой глупый розыгрыш, да?

— Да ты что, Литвинова?! Кто же такими вещами шутит?!

— Дай мне телефон Васи, — потребовала Маша.

— Так он в записной книжке, а книжка — дома. Ты мне действительно не веришь?! — возмутилась Дина.

— Не верю! — Маша решительно встала, подхватила пакеты.

— Ты, Литвинова, оказывается, еще большая дура, чем я думала! — крикнула ей вслед Дина. — Ничего дальше собственного носа не видишь! Он тебе изменял, а ты ничего не видела! Он умер, ты тоже не заметила!..

Маша вошла в квартиру, бросила в углу мокрые пакеты, устало опустилась на стул.

— Машка, это ты, что ли? — послышался из кухни голос бабы Тони.

— Я, — отозвалась она.

— Хорошо, хоть раз вовремя домой явилась!

— Баба Тоня, мне нужно с вами поговорить. — Она вошла в кухню, поцеловала сидящего за столом Ваньку, потрепала по загривку Тая.

— Ну, давай поговорим. Вот поедим и поговорим.

— Лучше прямо сейчас.

— Горит что? — Баба Тоня вытерла мокрые руки, внимательно посмотрела на Машу. — Что-то ты бледная.

— Почему вы не сказали мне, что Антона убили?

— Что?! — ахнула баба Тоня.

— Сегодня мне сказали, что Антона уже почти год нет в живых. Вы знали?

Очень долго баба Тоня ничего не отвечала, а потом ее прорвало:

— Что за ерунду ты несешь?! — Она торопливо перекрестилась. — Антон умер! Да кто тебе глупость-то такую сказал?! Я же недавно с ним по телефону разговаривала.

— Знакомая. Так это неправда?

— Таких знакомых самих убивать надо! — Баба Тоня схватилась за сердце. — Корвалола накапай, непутевая. Грех-то какой, так над старым человеком издеваться…

Маша заметалась по кухне.

— Да в шкафчике он, над холодильником, — сказала баба Тоня слабым голосом. — Пойду-ка я прилягу.

Маша наконец нашла корвалол, плеснула в стаканчик, догнала бабу Тоню уже в гостиной.

— Вот лекарство…

Та залпом осушила стаканчик, тяжело опустилась на диван.

— Простите меня, — Маша присела рядом, обняла старушку за плечи.

— Что ж у тебя за знакомые такие? Изверги, а не знакомые! — простонала баба Тоня. — Антошка мой, хоть и балбес, а все ж таки внук. Так же и до инфаркта недалеко…

Из кухни притопал Ванька в сопровождении Тая, забрался на колени к плачущей Маше, обнял ручонками бабу Тоню и разревелся.

— Тихо, Ванюшка, не плачь, — всхлипнула та.

— Зачем угаетесь? — Ванька переводил испуганный взгляд с мамы на бабушку.

— Сыночек, мы не ругаемся. Это мы так играем.

— Плохая ига! Плохая!

— Ну, раз плохая, значит, мы больше не будем в нее играть. — Баба Тоня первой взяла себя в руки. — Пойдем-ка посмотрим, что нам мамка вкусненького принесла, — она бросила вопросительный взгляд на Машу.

— Что кусненького? — оживился Ванька.

— Печенье, бананы, киви, — стала перечислять Маша. — Что ты хочешь?

— Бананы.

«Хорошо Ваньке, — думала Маша, очищая банан, — он еще всему верит. Его так легко убедить. А вот у нее на душе неспокойно. Вроде бы и нет причин не верить бабе Тоне, но все-таки… Надо будет позвонить Васе Горевому, просто ради собственного спокойствия…»

Маша решила, что займется поисками телефона Васи завтра на работе, чтобы лишний раз не травмировать бабу Тоню. У нее остались телефоны нескольких бывших однокурсников. Кто-нибудь из них наверняка поддерживает связь с Горевым.

На следующий день на работе случился очередной аврал, и Маша напрочь забыла о своих намерениях. У нее даже не было свободной минутки, чтобы позвонить домой, узнать, как дела у бабы Тони и Ваньки. Она оторвалась от компьютера только в восьмом часу. Голова болела, мышцы затекли от долгого сидения. Перед глазами плясали разноцветные пятна, а еще нужно найти в себе силы доползти до дома.

* * *

Маша не стала искать ключи от квартиры, нажала на кнопку звонка. За дверью послышался лай Тайсона.

«Странно, — подумала она, выуживая из сумочки связку ключей, — куда это запропастились баба Тоня и Ванька? Девятый час — не самое подходящее время для прогулок. Ваньке скоро спать».

Лай Тайсона перешел в нетерпеливое поскуливание.

— Сейчас, сейчас, — замок удалось открыть не сразу — дрожали руки.

Маша переступила порог. Тай ткнулся головой ей в колени.

— А где все? — спросила она. — Гуляют? Услышав знакомое слово, Тайсон метнулся за поводком.

— Подожди минутку, я хоть переоденусь. — Маша вошла в гостиную, подобрала с пола машинку, в задумчивости присела на диван.

Что происходит? Баба Тоня всегда была поборницей режима. День Ваньки был расписан чуть ли не по минутам. Исключения делались крайне редко.

«Ребенок должен с малолетства привыкать к дисциплине, — любила повторять баба Тоня, — дисциплина — это главное. Не приучишь его сейчас, намаешься потом».