Мужчины о счастье

Впрочем, видеть этого Артём не мог, потому что они шли по другой – мёртвой стороне Невского. Наталья Викторовна жила на Садовой, и всю оставшуюся дорогу Артём не собирался проронить и слова – так испортилось его настроение.

– Что-то я совсем утомилась идти на каблуках. Может, посидим? – предложила Наталья Викторовна.

– Давайте, – не смог отказать уставшей женщине Артём, – а где?

– А прямо здесь, в Катькином садике. – И они пошли в сквер перед театром под сень громоздкого памятника и раскидистого платана.

– Клёво здесь! – сказала Наталья Викторовна, вытягивая ноги и скидывая туфли, и Артём в очередной раз удивился этим её молодёжным словечкам: «Клёво», «Катькин садик». Сленговые выражения переключили его мозг. Он будто вновь оказался в школьном дворе у гаражей, в котором ребята обсуждали новость про «училку-шлюху Дженифер из Майами».

И пока Артём вспоминал, как пацаны пускали слюни по американке, мечтая оказаться с «няшей-писечкой» на месте соблазнённых учеников, Наталья Викторовна достала из пакета два яблока, красное и зелёное, одно из которых протянула Артёму.

– Почему зелёное себе, а мне красное? – удивился Артём. В эту минуту сознание перенесло его в сад в деревне, в котором он собирал вместе со своей сестрой клубнику. Он всегда с гордостью ощущал себя полноправным хозяином и дома, и сада, и двора. Дом казался таким большим, а сад таким обширным, впрочем, и он был маленьким, а ягод было так много, они были на деревьях, на кустах, в траве под листьями и даже в корзинках, на тарелках и платье его сестры. Может быть, ягод было даже чересчур много, потому что они быстро надоедали. И они с сестрой начинали ими баловаться, выдавливая сок и размазывая его по лавкам и стенам.

15

– А Катька хорошая девочка, – снова переключила сознание Артёма из сада детства в Катькин сад Наталья Викторовна.

– При чём здесь Катя? – вжался от напряжения в лавочку Артём.

– Да так, просто к слову! – улыбнулась Наталья Викторовна.

– Это всё потому, что она из хорошей семьи, – заявил Артём. – Собственной заслуги там особой нет.

– И семья у неё тоже ничего так себе была! – засмеялась Наталья Викторовна.

– А, вы про памятник? – только теперь до Артёма дошло, что они думали и говорили о разных Катях. Наталья Викторовна говорила о громоздком бронзовом истукане как о живом человеке и даже их современнике. А все мысли Артёма были заняты оставленной, засопевшей себе под нос одноклассницей.

– Кто о чём, а вшивый о бане? – потрепала почему-то Артёма по голове Наталья Викторовна. – Влюбился ты, что ли?

– Не знаю, – сквозь сжатые губы процедил Артём, сгорая от стыда. – Просто я только с ней танцевал, а ещё Полину хотел пригласить, но не смог.

– Не смог – значит, точно влюбился, – сделала странный вывод училка, – выходит, Полина тебе милее.

– Ни та и ни другая мне не милее! – соврал Артём, надкусив яблоко и почувствовав на губах кислый вкус, от которого его лицо искривилось.

– Да ну? Про Полю-то я теперь наверняка знаю, – многозначительно улыбнулась учительница.

– Да нет, вам показалось… – покраснел под пристальным взглядом Натальи Викторовны Артём, понимая, что врёт, как Дженифер под присягой, или как Адам перед Богом.

Хотя он почти не соврал, а скорее испугавшись, отказался от своей любви, испугался быть пойманным на своих чувствах, потому что боялся насмешливых комментариев Натальи Викторовны. До какого-то времени, до первой поллюции, он воспринимал всех девочек в классе как сестёр, а учительницу как маму. Так он был чист и невинен, и теперь ему казалось ужасным, если мама узнает о его чувствах.

16

Но необходимость защищаться и оправдываться разозлила Артёма.

– Я вот чё-то не пойму, вам-то какое дело, кого я люблю? – выдержав паузу, собрался с силами и пошёл в атаку Артём. – Я уже не ваш ученик. И вы не имеете права ко мне в душу лезть.

– А что ты так грубо со мной разговариваешь? – одёрнула Наталья Викторовна.

– Да надоело, когда все подряд лезут к тебе, все поучают. Вот вы сами, – набравшись смелости, спросил Артём, – знаете что-нибудь про любовь. Сами-то кого-нибудь любили?

– Не знаю, – улыбнулась Наталья Викторовна. – Не всё в нашей жизни можно свести к любви. Хотя людям удобно всё подвести под слово «любовь» и в этом общепризнанном формате существовать. А моя жизнь очень странно сложилась. Не было в ней классических отношений.

– А что тогда было?

– Много чего было. Свидания, прогулки под луной. Порой мимолётные столкновения или пара сверкающих фраз, яркий жест или случайное обжигающее касание запоминаются сильнее, чем длинные нудные отношения. Видимо, всё зависит от того, насколько был оглушён в конкретную секунду, а не от протяжённости встреч.

«Ага, рассказывайте», – отметил про себя Артём.

– Значит, не было у вас никого, как и у меня. Поэтому вы про важность мимолётного касания тут заливаете.