Мужчины свои и чужие

Потом она решила, что необходимо сделать тест на бере­менность, пошла искать аптеку, пошел дождь… и она про­снулась. Несколько минут ей казалось, что она все еще бере­менна, но тут заворочался Пит и начал храпеть. Фантастический мир уступил место реальности. Она взглянула на часы – половина седьмого. Скоро вставать. И вовсе она не беременна. Ей не надо было трогать свой живот, чтобы убе­диться в этом.

Эмма тихонько спустилась вниз и приготовила себе чашку чая. И все время ее не покидало ощущение потери. Чувст­вуя себя пустой и бесполезной, Эмма полчаса пила чай и смотрела телевизор – ей тяжело было оставаться наедине со своими мрачными мыслями.

Пит вошел в гостиную, как раз когда она выключала телевизор. Глаза заспанные, остатки волос спутаны и стоят дыбом. Его присутствие почему-то разозлило ее. Он наклонился и поцеловал ее в губы, завалился на диван и закрыл глаза.

– Зачем ты так рано поднялась?

– Не спалось! – огрызнулась она. Господи, неужели он не понимает, что с ней происходит? Ну почему мужчины такие черствые?..

22

Неделя пролетала за неделей, апрель уступил место само­му теплому за последние годы маю. Феликс развлекался за­учиванием текста к фильму, который должен будет сниматься в сентябре, и параллельно озвучивал коммерческую рекламу, чтобы заработать на жизнь. Ему все еще ничего не сообщили по поводу двух сериалов, на которые он пробовался, так что он звонил в Лондон агенту каждый день, и счета за телефон приходили просто астрономические. Настроение у него постоянно менялось: то он был полон оптимизма, то злился, что приходится так долго ждать.

Ханна много работала и очень обрадовалась, когда Дэвид сообщил ей, что собирается открыть филиал в Уиклоу, где сможет предложить ей более высокую должность.

– Такой блестящий шанс! – сказала она Феликсу в тот вечер, когда они неторопливо шли по Даусон-стрит, направ­ляясь к кафе, где Феликс собирался встретиться с друзьями-актерами. – Поверить не могу, что моя жизнь так измени­лась за этот год. Работа, ты, все остальное… – Она взглянула на него сияющими глазами. – Замечательно! Вы замечатель­ны, мистер Андретти. Дэвид сказал, что я смогу приступить к новой работе через месяц. Ты считаешься должна за нее ух­ватиться?

– Разумеется, детка, – небрежно ответил Феликс.

Они как раз подошли к его компании – несколько очень красивых мужчин и женщин сидели за столиками на улице у кафе. Все в темных очках, хотя солнце давно зашло.

– Вот и вся банда! – воскликнул Феликс. – Привет, ре­бятки.

Утром в четверг Ханне поневоле пришлось вспомнить печальное замечание Эммы, к которому она всегда прибега­ла, когда речь заходила о планах.

– Мы планируем, а господь смеется, – говорила она. – У меня всегда так бывает.

Вообще-то Ханна считала такую точку зрения чересчур пессимистичной. Ей казалось, вся жизнь перед ней, стоит только протянуть руку и взять. Все, что с тобой происходит, зависит только от тебя, а если бы люди верили во всю эту бо­жественную ерунду, то так и застряли бы в Средних веках. Однако ее вера в этот постулат сильно поколебалась утром в четверг, и случилось это напрямую из-за любовного усердия Феликса.

Ханна всегда больше всего нравилось заниматься любо­вью с утра пораньше. Она все еще переживала последний прекрасный оргазм, когда Феликс отодвинулся от нее и про­изнес:

– Блин!

– В чем дело? – лениво спросила она, все еще улыбаясь.

– Проклятая резинка лопнула, – сообщил он. – Черт побери, это уже второй случай.

Ханна села на постели и выхватила пачку из его рук.

– Так срок годности давно истек, Феликс! Где ты их взял?

Он пожал плечами:

– У нас кончились, и я нашел эти в спортивной сумке.

– Срок годности истек два года назад, – сказала Ханна, начиная нервничать. – И ты сказал, что еще один порвался. Я такого не помню.

– Да речь идет всего лишь о гребаном презервативе! – огрызнулся он. – Право, что ты вечно придираешься к мелочам, Ханна?

– Из мелочей могут вырасти большие проблемы, Феликс. Например, ребенок, – резко ответила она.

Стоя под душем, Ханна никак не могла успокоиться. Она-то думала, что они предельно осторожны. Эмма всегда говорила, что после тридцати пяти женщины уже не так пло­довиты, так что ей казалось, что у нее мало шансов забереме­неть. Ей ведь уже тридцать семь, и они никогда не забывали о презервативах… Она досадливо поморщилась. Какой смысл в презервативе, если истек срок его годности? Все равно что спрыгнуть с самолета с рваным парашютом!

Завтракать Ханна не стала – почему-то не хотелось есть, и пока ехала по своему первому адресу, все пыталась вспом­нить, когда у нее в последний раз были месячные. Она не имела привычки что-то записывать и теперь страшно злилась на себя. Ханна вспомнила, что ужасно мучилась в ночь на Новый год и что у нее кончились прокладки. А дальше?..

Так ничего и не припомнив, Ханна остановилась у апте­ки и купила все необходимое для теста на беременность. По­чему она не пила таблетки? В этом вопросе на мужчину ни­когда нельзя положиться!