Мужеедка

Ближе к концу буквы «Р» Кларисса откопала сущий клад — идеальный вариант для ее цели. Роберта Раскин! Огненно-рыжая шевелюра, коровьи глаза, рост за метр восемьдесят, но жирновата. Одним словом, сойдет. Партнер в крупной компании, занимавшейся пиаром, Роберта разменяла четвертый десяток, отчаянно страдала без мужика, но при этом была вялой, как саженец в засуху. Собственно, Кларисса Роберту терпеть не могла — та без умолку скулила о каком-то недоделанном козле с телевидения, который бросил ее пять лет назад, женился на точной копии Роберты, только поуродливее, и забабахал двоих таких же уродливых отпрысков… Умереть — не встать. Зато Роберта откликалась на приглашение по первому зову. Кроме того, проталкивая на Олимп одного молодого комика, чья звезда на глазах разгоралась все ярче, Роберта обеспечивала Клариссе свободный вход на премьеры, светские рауты или вечеринки, где ожидался лишний холостяк, пусть даже полуживой от транквилизаторов.

Приглашение Роберты оказалось поистине гениальным ходом. Та приехала вовремя, заняла лучший столик снаружи (рядом с выводком стареющих манерных блондинок, чьи брильянтовые часики блеском соперничали с банковскими счетами их мужей), где было все отлично видно, и терпеливо дожидалась Клариссу, которая объявилась с опозданием на двадцать две минуты.

К тому времени Роберта, в своей коричневой униформе от Джил Сандер похожая на эсесовку, уже уплела весь хлеб из корзиночки и начисто обглодала лимонную дольку из чая со льдом. В желтых кожаных брючках, свитере от Гуччи (шерсть с шелком), ярко-розовая от пилинга, Кларисса поспешила к ней танцующей походочкой.

— Прости, прости, прости! — затрещала Кларисса, стреляя оценивающими взглядами по сторонам и втихую костеря своего косметолога, который клялся и божился, что этот поросячий цвет спадет с лица через полчаса. Она бы отменила процедуры, если бы платила за услуги наличными, и теперь мысленно поклялась прекратить протирать коленки, ублажая этого идиота при каждом посещении.

— Ничего страшного… я времени не теряла. — Роберта отложила в сторону серебристую «Нокию». — Шикарно выглядишь.

— Правда? — Кларисса распахнула глаза. И что бы ей не звонить Роберте почаще?

Роберта не замедлила ответить на этот вопрос, затянув мотив, знакомый, как припев навязшего в зубах хита:

— Он добился еще одного судебного запрета… Я к нему и на милю подойти не имею права, представляешь?!

И добрых полчаса Кларисса выслушивала бесконечную сагу о бывшем любовнике с женой и двумя детьми. Высидеть «Она написала убийство» от начала до конца — и то проще.

Погрузившись в дебри мнимой амурной жизни Роберты, Кларисса приканчивала третий чай со льдом, когда, наконец, появился полуночно-синий «бентли», навеки разделивший ее недолгую (относительно) жизнь на «до» и «после».

Неизданные, но весьма популярные в узких кругах «Правила свиданий» Клариссы Альперт включали среди прочего и перечень машин, которым следовало отдавать предпочтение. Она понятия не имела, чем «роллс-ройс» отличается от «бентли», но обе марки входили в тройку лидеров, вместе с «мерседесом» VI2, — неважно, кабриолетом или седаном. «Порше», при наличии банковского займа, мог позволить себе любой страховой агент. За рулем БМВ чаще всего оказывался любитель анального секса, из тех, что еще и поколачивают жен на досуге. «Рейндж-ровер» изобличал во владельце желание поиграть накачанными мускулами, а «спортсменов» Кларисса терпеть не могла.

Неизбежная проблема с «роллс-ройсами» и «бентли» состояла в том, что хозяин машины: а) слишком стар (не староват, а дряхл; древний дедуган; маразматик) или б) рэп-звезда. Звезды рэпа Клариссу не привлекали, попадая в одну категорию с оперными: что поют, не разберешь, а одежда и вовсе дрянь. Вдобавок даже Клариссе, привыкшей напропалую врать о своем происхождении, нелегко было изобразить из себя негритянку, хотя как-то раз она и наплела нападающему футбольной команды колледжа (студенту химфака, с обалденно гладкой и черной, как оникс, кожей) кучу брехни про свою бабку-креолку. На самом деле бабушка — уменьшенная и еще более зловредная копия мамули — не говорила ни на одном языке, кроме идиш.

При виде темно-синего «бентли» Кларисса чуть слышно ахнула.

— Ты абсолютно права, — по-своему расценила ее реакцию Роберта. — Вот и я не могу понять, почему он меня бросил.

Роберта высморкалась в салфетку; подбородок у нее задрожал выброшенной из аквариума золотой рыбкой. В других обстоятельствах Кларисса не удержалась бы от хорошей затрещины.

— Аарон Мейсон.

— Кто? — взвыла Роберта.

— Ша, — отозвалась Кларисса в точности как мамуля, упокой Господи ее душу. Хотя мамуля-то еще жива… Пока.

Аарон Мейсон хлопнул дверцей «бентли» и поднялся по ступеням ресторана под прицелом десятков глаз. Парень что надо — высок, темноволос, хорош собой… а главное, богат.

В городе мужеедок ему долго не протянуть. Придется поднапрячься, чтобы лакомый кусочек не увели из-под носа.