Мужем битая… Что мне пришлось пережить с Германом Стерлиговым

Программа на Гавайях была рассчитана на десять дней, и почти каждый час в сутках был расписан, чем он будет занят, и в какой одежде надо быть. Был там, предположим, день, посвященный Востоку, и все должны были прийти в одежде с восточными мотивами, в день, посвященный спорту, соответственно был спортивный стиль одежды. В один из вечеров столы были накрыты на берегу океана, предписывалось быть в белом, кругом все было украшено белыми шарами и букетами из разнообразных белых цветов. Было очень красиво. Последний день завершал бал, на котором нужно было присутствовать в вечернем наряде. Перед началом бала была демонстрация фильма о прошедших днях слета. Несколько операторов постоянно снимали все происходящее и потом смонтировали самые интересные эпизоды, так что все участники слета попали в фильм. Потом кассету с фильмом подарили всем гостям этого мероприятия. В программу входил также выход в океан на яхте, с которой можно было половить рыбу, Герман там поймал здорового голубого марлина, был там и полет на вертолете без дверей над многочисленными водопадами, изобилующими на этом острове. Но на вертолете прокатиться мне не удалось и вот по какой причине. В середине этого слета Герману срочно нужно было отлучиться в Нью-Йорк по неотложным обстоятельствам. А я осталась на Гавайях, и как раз в его отсутствие должен был быть полет над водопадами. И вот звонит мне накануне мероприятия Герман и говорит: «Я тебе не разрешаю лететь, вдруг ты выпадешь». И я не полетела. Как ни странно, Герман, который сам обладает очень рисковым характером по жизни, всегда переживал за меня, как за маленького ребенка. Хотя мы, можно сказать, почти ровесники, мне всегда казалось, что он меня намного старше.

Когда Герман уезжал в Россию, я ходила на курсы языка, а в остальном практически ни с кем не общалась. Я ведь сидела с ребенком. Мы с Пелагеей ходили гулять в парк на берегу реки Гудзон, напротив статуи Свободы, смотрели, как там прыгают белочки, заходили в кафе. Если приезжал Герман, то мы с ним куда-нибудь выбирались. При всей комфортности жизни в Америке мне там было неуютно: слишком там все озабочены деньгами. Все-таки наше поколение выросло на кухнях, на ночных разговорах, на духовных исканиях, на какой-то теплоте отношений. Попав в Америку, ты видишь эти холодные улыбки, поверхностные отношения и чувствуешь, что на самом деле там люди друг другу «по барабану». Это, конечно, не наше, мне так жить тяжело. Главное, на что там обращают внимание, — это как ты выглядишь, нужно, чтоб у тебя каждый день была новая блузка, новая заколка. Все по протоколу, ничего личного. У нас обхамят, так обхамят, обнимут так обнимут, но отношения искренние, по крайней мере так было раньше, теперь это и у нас все больше, к сожаленью, уходит в прошлое.

Преступность в Нью-Йорке тогда была ужасной. Теперь и в России так же. Когда ко мне приехал брат, его сразу ограбили. В метро после десяти часов вечера можно было уже и не садиться, точно влипнешь в какую-нибудь неприятную историю.

В Нью-Йорке мы с дочкой прожили около двух лет. Я скучала по родным, у меня уже за время моего отсутствия успел появиться племянник в России, которого я еще так и не видела, и при первой возможности, когда я почувствовала, что Герман может сдаться, я сказала ему, что мне очень хочется вернуться на родину, и он меня забрал в Россию.

Глава 16 Реклама