Мужество творить

Пытаясь разгадать загадку противоборства с богами, я обратился к первообразам, широко известным в истории культуры, и мифам, отражающим древнее представление об акте творчества. Я употребляю слово "миф" не в повседневном, искаженном значении "вымысла". Такое ошибочное толкование могла позволить себе только культура, с упоением нагромождающая факты и игнорирующая глубокую мудрость, которую хранит история человечества. Я употребляю слово "миф" в значении драматического действа, выражающего мудрость народа. В мифе задействован не интеллект, а вся целостность сознания.

Из древнегреческой мифологии нам известен миф о Прометее, одном из живущих на Олимпе титанов, который обратил внимание на то, что люди лишены огня. То, что Прометей похитил огонь у богов и подарил его людям, греки считали началом цивилизации — не только в смысле умения готовить пищу или ткать, но и в смысле появления философии, науки, драматургии и самой культуры.

В этом сюжете важно то, что Зевс впал в ярость. Он приказал приковать Прометея к скале на Кавказе, где каждое утро орел выклевывал у него печень, которая за ночь вновь восстанавливалась. Этот элемент мифа можно использовать как выразительный символ творчества. Время от времени каждый художник испытывает чувство усталости, истощения и отчаяния оттого, что не удается выразить задуманное; он дает себе слово забыть о неуловимом образе и с утра начать работать над чем-то совершенно иным. Однако за ночь "его печень восстанавливается". Он просыпается и с удвоенной энергией и с новой надеждой возвращается к прерванной работе, к тяжелой работе в кузнице собственной души.

Если кто-то думает, что миф о Прометее можно обойти молчанием как странную историю, придуманную забавными греками, то позволю себе напомнить ему, что точно такая же истина была открыта в иудео-христианской традиции. Я имею в виду миф об Адаме и Еве. В сущности, это драма рождения нравственного сознания. В отношении этого (и любого другого) мифа верны слова Кьеркегора о том, что истина, которая существует внутри нас, показана так, как если бы все происходило вне нас. История Адама разыгрывается в душе каждого ребенка, начиная с первых месяцев его жизни, и приобретает узнаваемую форму, когда ребенок Достигает двух-трех лет, — и было бы неплохо, если бы этот сюжет продолжал развиваться на протяжении всей жизни. Вкушение яблока с древа познания добра и зла символизирует зарождение человеческого сознания, с этого момента совесть становится синонимом сознания. Невинность Райского Сада — материнского чрева, "спящего сознания" (определение Кьеркегора) внутриутробного периода и первых месяцев жизни — исчезает навсегда.

Психоанализ ставит перед собой задачу развивать сознание, то есть помочь людям съесть яблоко с древа познания добра и зла. Нас не должно удивлять то, что для большинства людей этот опыт становится столь же болезненным, как и опыт Эдипа. Все теории "защиты", которые обходят стороной панический страх, присутствующий в человеческом сознании, являются неполными и, как правило, ложными.

Невинная благостность ребенка сменяется страхом и чувством вины. Из детского возраста мы выносим чувство личной ответственности и — что наиболее важно — способность к любви, которая впоследствии развивается. "Темной" стороной этого процесса является вытеснение и сопутствующий ему невроз. Все зависит от случая! Если кто-то назовет это "падением человека", то пусть причислит себя к сторонникам Гегеля и других проницательных мыслителей, которые утверждали, что это было "падением вверх", — поскольку без этого опыта ни творчество, ни сознание не были бы такими, какими мы их знаем.

А финал этой истории все тот же: Яхве разгневался, Адам и Ева были изгнаны из рая ангелом с огненным мечом в руке. Перед нами еще один парадокс: и древнегреческий, и иудео-христианский мифы представляют рождение творчества и сознания как бунт против всемогущей силы. Следует ли сделать вывод, что верховные боги Зевс и Яхве не хотели, чтобы человечество обладало нравственным сознанием и культурой? Вот в чем загадка.

Наиболее простое объяснение таково: творческий человек (художник, поэт, святой) вынужден побеждать фактических (в противовес совершенным) богов нашего общества: бога конформизма или богов апатии, бога материального успеха, бога власти, опирающейся на эксплуатацию. Это "идолы" нашего общества, почитаемые толпой. Однако подобное объяснение не настолько глубоко, чтобы разгадать эту загадку.

В поисках ответа я вновь обратился к мифу. Я обнаружил, что в конце истории о Прометее находится интересное дополнение: Прометей мог быть освобожден от цепей и мук, если бы кто-нибудь из бессмертных отказался от своего бессмертия, искупив тем самым вину Прометея. Это сделал Хирон (еще один удивительный образ — получеловек, полуконь, известный своими целительскими способностями, воспитатель бога врачевания Эскулапа). Такая концовка мифа говорит нам о том, что разрешение загадки связано с проблемой смерти.