Мужество в наследство

…Первого июля на аэродроме приземлился двухмоторный «Дуглас». И тотчас Пологова вызвали в штаб. Его встретили Варчук и командир дивизии Витрук.

– Товарищ майор, – обратился к нему полковник, – выбирайте шестерку лучших и прокладывайте маршрут до Воронежа. Там, прямо в воздухе, вас сменят. Прошу иметь в виду, что задание особое – сопровождать «Дуглас». Время на подготовку – пятнадцать минут. Вопросы есть?

– Все ясно, товарищ полковник.

Дав последние наставления летчикам, которые отправлялись на задание вместе с ним, Пологов заторопился к своему «яку». И тут он обратил внимание, что к «Дугласу» подъехали две легковые автомашины. Из них вышло несколько генералов.

Павел узнал командующего фронтом генерала армии Н. Ф. Ватутина и командующего 2-й воздушной армией генерала С. А. Красовского.

О том, что этот полет имел прямую связь с предстоящими событиями, Пологов догадался, когда 2 июля его с Варчуком и начальником штаба вызвали в дивизию. Здесь уже находились все командиры, штурманы и штабисты полков.

Витрук только что вернулся от Красовского с армейского совещания. На столе комдива были аккуратно разложены картонные листы с наклеенными на них аэрофотоснимками неприятельских позиций. В лупу четко просматривались дороги, степные овраги, тропинки, траншеи с горбатыми брустверами, дзоты и даже тонкие, как паутина, нити проволочных заграждений.

– Удачные фотографии! – констатировал Витрук.

Пологов узнал два снимка, сделанных при последнем разведывательном вылете.

Витрук подошел к другому столу, на котором лежала крупномасштабная карта. На ней жирно выделялась обведенная красным карандашом Курская дуга. Над флангами дуги нависли вражеские выступы: Орловский – с севера и Белгородско-Харьковский – с юга.

– Вот ключевые позиции южного фаса Курской дуги, – указывая карандашом на красные кружки, заговорил Витрук. – Основной удар танковых соединений противник скорее всего направит на Обоянь и Прохоровку. В этих направлениях степь, пересеченная мелкими оврагами, благоприятствует врагу. Здесь он наверняка пустит своих «тигров», «пантер» и «фердинандов».

– Мы с вами взаимодействуем с 6-й армией, – продолжал полковник. – Гитлеровцы на небольшом участке сколотили бронированный кулак из своих отборных танковых дивизий СС: «Мертвая голова», «Райх», «Адольф Гитлер», «Великая Германия».

Витрук ознакомил офицеров с задачами полков.

Командование армии получило предупреждение Ставки, что наступление противника ожидается в период с 3 по 6 июля. Эти данные подтверждали пленные. Возле Белгорода перешел линию фронта и сдался в плен сапер, словенец по национальности. Он показал, что его часть получила задачу – разминировать минные поля и снять проволочные заграждения. Солдатам выдали сухой паек и шнапс на пять дней. Примерный срок наступления – 5 июля.

А на другом участке Курской дуги разведчики обнаружили перед передним краем группу немецких саперов, занимавшихся той самой подготовкой, о которой рассказывал перебежчик. В ночной схватке разведчикам удалось взять «языка». Им оказался рядовой солдат саперного батальона. Он подтвердил ранее добытые сведения: наступление назначено на три часа 5 июля. Войска уже вышли на исходные позиции.

Как и многие, Пологов в ночь с 4 на 5 июля почти не сомкнул глаз. В два часа он с Варчуком вышел из землянки. В небе мерцали звезды. Невероятная тишина висела над полем. Трудно было представить, что на сотни километров вокруг замерло в ожидании сигнала колоссальное скопление войск и техники.

Упреждая артподготовку гитлеровцев, командование фронтом отдало приказ: в 2 часа 30 минут открыть огонь по противнику из шестисот орудий и гвардейских минометов – «катюш». Вздрогнула земля. Над полями и перелесками прокатился тяжелый грохот и слился в сплошной клокочущий гул. Сражение началось.

Над Курской дугой

Более четырех часов, прислушиваясь к отдаленной канонаде, летчики ждали в готовности номер один. По сигнальной ракете Пологов повел эскадрилью истребителей на сопровождение «илов».

Не успели штурмовики пробиться сквозь свирепый огонь зениток и выйти на цель, как наземная станция наведения передала:

– «Маленькие», внимание! Я – Коршун-пять. Справа, выше вас, «фоккеры»! «Горбатые»,[8] будьте внимательны!

Но истребители уже шли навстречу противнику. Как и было предусмотрено Варчуком, атаки «ильюшиных» прикрывал Пологов с ведомым, а другая группа завязывала бой с «фокке-вульфами». Пока штурмовики «обрабатывали» наступающих «тигров» и «пантер», пологовский напарник и два «ила», получив повреждения, повернули на восток.

Оставшись один, Павел тревожился не за себя, а за своих подопечных. Он хорошо знал, как яростно фашистские истребители набрасывались на «ильюшиных». Именно от них гитлеровцы несли тяжелые потери. За это немцы прозвали «илов» – «шварце тод» – «черная смерть». Но была и другая причина ярости вражеских летчиков: за каждый сбитый советский штурмовик им назначалась награда в две тысячи марок.