Мужья и любовники

Он закрыл дверь и, притянув Пэйган к себе, поцеловал. Он целовал ее медленно и нежно, осторожно подвигая в сторону столов. И вдруг Пэйган ощутила, как в ее бедра врезается холодный стальной выступ.

Абдулла снял с нее платье, нежно целуя каждый участок обнажившегося тела, пока Пэйган не осталась в простой атласной комбинации.

Тогда он поднял ее на руки и осторожно уложил на стол. Она почувствовала одновременно жар и холод. Нежные, неспешные поцелуи ощущались ею сначала на ключице, потом на нежной коже предплечья. Когда его губы касались ее кожи, она думала: «Я вся свечусь, как солнце, восходящее над Альпами, когда на верхушки гор вдруг проливается нежный розовый свет, а потом медленно спускается к долинам». Неожиданно она поняла; что прошли годы с тех пор, как она ощущала свое тело таким живым.

Рубашка Пэйган соскользнула вниз, а Абдулла уже целовал ее грудь, потом спустился ниже. Пэйган неожиданно вспомнила темный бархат лошадиного носа и ту стихию опасности и разрушения, которая таилась в животном. Кончик языка Абдуллы меж тем коснулся ее пупка, и Пэйган почувствовала его горячее дыхание внизу живота.

Потом он, вновь потянувшись вверх, поцеловал ее в рот, и холодные пуговицы его френча отпечатались на ее обнаженном теле.

— А вдруг мы испортим стол?

— Значит, стол будет испорчен. — Он начал расстегивать ремень.

— Абди, умоляю тебя, вдруг кто-нибудь войдет?

— Не войдет, ведь дверь заперта.

Он медленно разделся и вновь склонился над столом, покрывая поцелуями ее всю, пока Пэйган не застонала от наслаждения. Она уже забыла и о своей наготе, и о холодной стали стола и лишь прислушивалась к тому, как поднимается из самой глубины естества теплая волна. Темные глубокие глаза Абдуллы заглянули в светлые глаза Пэйган, а пухлые губы в который уже раз потянулись к ее телу. Потом он выпрямился, губы его улыбались, в глазах плясали огоньки. Пэйган попыталась поцеловать его, но он отклонил назад голову. Засмеявшись, они обвились вокруг друг друга, как змеи, и слились в любовном объятии.

Всем нутром ощущая желание и нежность, исходящие от тела партнера, Пэйган вдруг почувствовала себя совершенно уверенно. Уютная дружба, связывающая их еще с тех пор, как оба были подростками, переросла теперь в настоящую близость. Пальцы Абдуллы так же нежно скользили по ее телу, как за мгновение до этого его губы.

И вот уже он целовал арки ее каштановых бровей, изящный изгиб носа, длинную линию ее скул.

И вновь грудь. «Да ему понадобится целый день, чтобы узнать мое тело», — думала Пэйган, вибрируя от наслаждения.

Когда он опустил руку под ее белые хлопковые трусики, она от всей души пожалела, что это не роскошное, в кружевах, белье от Кетьюрн Браун.

И опять она ощутила себя ранимой и беззащитной, и вновь волна поцелуев покрыла все ее тело.

Потом она уже не чувствовала ничего, кроме безграничного наслаждения и его губ, прильнувших к ее плоти так, будто он пил из нее, Абдулла опять привел Пэйган на грань оргазма и впился губами в ее рот. Потом стал проникать миллиметр за миллиметром в ее плоть. Эта намеренная медлительность будто перенесла Пэйган в чудесный сон. Когда они впервые встретились, Пэйган пыталась себе представить, что это такое — заниматься любовью с Абдуллой. После того решительного отказа, когда она была еще девочкой, Пэйган никогда не позволяла себе сожалеть об утраченном и даже не допускала мысли, что есть о чем сожалеть. Но она никогда не могла себе представить ничего подобного.

— Открой глаза, Пэйган, — выдохнул он. Она взглянула на него, ощутила, что он весь уже пропитан ее запахом, в этот момент он сделал решительное движение, и она буквально взлетела вверх на огромной морской волне. Она тихо вскрикнула. Это был пик наслаждения. Абдулла еще крепче прижал ее к себе.

Она уже не вскрикивала, а спокойно лежала у него на руках, безмолвно подставляя поцелуям свои тонкие губы. Абдулла подумал, что мог бы еще раз вызвать у нее оргазм, но потом решил подождать, пока лучше узнает это изящное длинное тело. Покрывая ее лицо нежными поцелуями, он отдался собственному наслаждению. Он прекрасно понимал, что с легкостью мог бы закрепить свою сексуальную власть над робкой Пэйган, но он хотел, чтобы она полюбила его и шла к нему с доверием. Позже он покажет ей, как надо его ласкать, обучив Пэйган, как когда-то учили его, искусству любви.

Позже они лежали в зеленом безмолвии бильярдной — два тела рядом, ее светлое и его смуглое. Снизу из бара чуть слышно доносились взрывы смеха — там епископ со своими друзьями распивали шампанское из серебряных кубков.

Зарывшись лицом в ее каштановые волосы, разметавшиеся по зеленому сукну, Абдулла прошептал:

— Когда мы впервые встретились, я все время пытался вообразить тебя обнаженной и не мог.

И наверное, как только я это понял, то понял также и то, что ты отличаешься от других женщин. Ведь я же не имел над тобой той власти, что над ними. И даже не мог раздеть тебя в своем воображении.