Мужья и любовники

– А сама-то ты думаешь как? Кто говорит каждому встречному-поперечному, что нужна работа? Мне лично это нашептала виноградная лоза. – Джейд слышала в трубку, как Мэри Лу шелестит на столе бумагами – памятки, записки, заметки, заказы, приглашения.

Все явно осталось, как было. Мэри Лу – это не женщина, а торпеда. Она поражала витрины и людей, в том числе – время от времени – Джейд.

– Ну ладно, как ты там?

– Нормально, – ответила Джейд. – Сейчас нормально.

– А ребенок? Кстати, ты так и не сказала мне, кто у тебя – девочка или мальчик?

– Ты что, забыла? У меня был выкидыш.

На другом конце провода повисло молчание. Даже шелест бумаг прекратился.

– Извини, – сказала Мэри Лу в явном смущении. – Я забыла. Совсем забыла. Прямо не знаю, что сказать…

– Ладно, это я пережила, – сказала Джейд, и так оно, видно, и было. Выкидыш – в прошлом, которое осталось прошлым. Иное дело – аборт. Да, аборт, убивший и ребенка и брак, – дело иное.

– Когда же ты вернулась в город? – прервала, наконец, молчание Мэри Лу, – И почему, черт возьми, сразу не позвонила мне?

Джейд сказала Мэри Лу, что развелась, а в город вернулась в 1976 году.

– А не позвонила я потому, что никому не звонила. После развода у меня был нервный срыв, и мне надо было справиться с ним в одиночку. Со мной тогда трудно было иметь дело.

– А, ясно, – Мэри Лу сама разводилась и прекрасно могла понять самочувствие Джейд. – Ну ладно, давай пообедаем вместе. В ресторане «Ле Гренуй». В пятницу на следующей неделе. В час дня.

Джейд повесила трубку, пытаясь понять, что там такое Мэри Лу задумала. У нее всегда что-то на уме. А пока впереди был вторник и Джордж Курас.

Во время первого своего свидания они говорили каждый о себе; во время второго – друг о друге; во время третьего – о разводах.

– Барри никогда не ладил со своим отцом. С самого детства. Я всегда была посредине. Барри жаловался мне на отца. Отец – на Барри. Я – словно тренировочная груша. – При упоминании о бывшем муже и бывшем свекре в голосе Джейд все еще звучала горечь. – Но когда мы развелись, они тут же стали лучшими друзьями и объединились против меня. Вот когда я поняла, что кровь плотнее воды. Вот когда я поняла, что, случись выбирать между деньгами и любовью, всегда выбирают деньги.

– Да, сильная, должно быть, история, – сказал Джордж, инстинктивно ощущая, что испытания ей – хоть и не углублялась она в детали («слишком гнусно все это») – выпали тяжелые.

– Замечательная, – сардонически заметила она. – Давайте лучше сменим пластинку.

Джейд не хотела говорить о своем разводе; а Джордж, казалось, не мог наговориться о своем. Ина – то да Ина – се. Ина, Инина богатая семья, Инино убийственное заявление, что она влюбилась в другого. А если не Ина, то сын Джорджа – Бобби. Он обожал Бобби. Бобби – свет в окне, лучшее, что у него есть в жизни; самое сообразительное, самое замечательное, самое умное, самое красивое существо на свете – мальчишка двух лет от роду.

– Она выходит за него, – сказал он, как бы не веря в то, что это возможно. Ради разнообразия он заговорил теперь об Ине и ее любовнике.

Джордж и Джейд сидели в ресторане «Тичино» прямо у стены, за столиком для двоих, и веселый смех, оживленный разговор, доносившиеся из-за других столов, составляли контрастный фон страстному монологу Джорджа.

– Он из породы неудачников. Не пойму, как может женщина оставить мужа ради бывшего бейсболиста, который даже играть больше не может.

Джордж говорил и говорил, и когда замолк, Джейд пожала плечами – не то что осуждающе, но смущенно. Вот уж чего меньше всего ей хотелось, так это заниматься психоанализом женитьбы Джорджа, его развода, бывшей жены или любовника бывшей жены.

– Ну что тут сказать, – произнесла она, наконец, не в силах выдержать его настойчивого, ожидающего взгляда. – Может, стоит обратиться к психиатру?

– Она обвела меня вокруг пальца, – упрямо продолжал Джордж, не желая признаться, что он был у психиатра и никакого толка не получилось. Он был одержим Иной. Он привык сам быть инициатором разрывов. Его же не оставляли никогда – до тех самых пор, пока Ина не ушла, взяв с собою Бобби. Он был готов ее убить. Ну а как минимум – посчитаться с ней, причинить ей такую же боль, какую она причинила ему. – Мне казалось, что мы счастливы.

– Счастливы? – не удержалась от недоверчивого восклицания Джейд. – Но ведь у вас было полно романов.

– Ничего серьезного, – сказал он, не отрицая, впрочем, самого факта. – И к тому же я стал встречаться с другими женщинами только после того, как наш брак распался.

Джейд снова пожала плечами. Она не знала, верить ему или нет. Начиная с отца и кончая мужем у Джейд было много поводов убедиться, что мужчинам верить опасно. Ей стало неуютно, и Джордж почувствовал это.

– Не знаю, с чего это я разболтался, – сказал он, покачивая головой. Как это он мог забыть, что никогда не следует говорить при одной женщине о другой. Он взял ее за руку.

– Все это произошло около года назад, – печально заметил он, все еще не в силах сменить тему. – Выгляжу я, наверное, как совершенный невропат.