Мужичок Сигней и мой сосед Чухвостиков

– Сигней-то, мужичок-с!.. Почтительный да и доброжелательный-с… А ведь этого у них страсть как мало-с, чтобы почтения-то-с… Наипаче все грубостью промышляют-с…

– Да, почтительный и доброжелательный, – задумчиво произнес я, вспоминая иронический ответ Митрохи – «до-бё-р!»…

У крыльца послышался грузный лошадиный топот и грохот экипажа, а немного погодя в комнату ввалился Семен Андреич Гундриков, управляющий господ Дурманиных, тот самый политикан и гордец, который пользовался особенным нерасположением Андрея Захарыча.

– А я к вам ночевать ведь, – проговорил Гундриков, устремляясь ко мне с объятиями.

– Очень рад, – сказал я, искоса поглядывая на Андрея Захарыча, который, вдруг напустив на себя какую-то величественную важность, с немым достоинством ожидал приветственного обращения от вновь прибывшего гостя.

– А, здравствуйте, господин Чухвостиков! – свысока проронил Семен Андреич.

– Мое почтение-с! – многозначительно отчеканил Андрей Захарыч, неистово вращая глазами, и затем язвительно добавил: – А у вас овцы колеют-с, Семен Андреич!..

– Вот как! – пренебрежительно протянул Гундриков, и, обратившись ко мне, затараторил: – А вы слышали новость? Гамбетта^{3}, представьте себе, сделал чрезвычайно обстоятельный запрос в палате депутатов, касательно того, что…

Но здесь мы остановимся, потому что господину Гундрикову я намерен со временем посвятить особый очерк.