МУЖИК. ИСТОРИЯ ТОГО ЧУВАКА ИЗ ANTHRAX

Мы провели на гастролях все лето 94-го. Группа Fight Роба Хэлфорда открывала наше выступление на последнем этапе гастрольного тура. К тому моменту мы продали около семиста тысяч копий, и это, если не принимать во внимание короткометражку «I'm The Man», была наша самая продаваемая пластинка. Но мы ощущали горькую радость, потому что эта пластинка должна была получить двойную платину и даже больше. Я убежден, что все это произошло от того, что мы поддались и позволили Elektra принять решение по поводу «Black Lodge». Продвигай мы сперва «Room For One More», и я уверен, что «Sound Of White Noise» принес бы нам столько же, сколько принес группе Megadeth альбом «Countdown To Extinction». Если бы мы сделали то, что считали правильным, мы могли бы продать миллионы пластинок.

Определенно это самая большая ошибка в бизнесе, которую мы допустили в истории группы, и это стоило нам успеха. Будь у меня возможность использовать Tardis[34], и изменить хотя бы одну вещь, именно это я и поменял бы. Это единственный эпизод, который я бы хотел изменить во всей своей карьере.

10 июля 1994-го мы с Дебби поженились. За несколько дней до свадьбы несколько моих друзей организовали для меня «мальчишник» в клубе апарт-отеля, что на шоссе Пасифик-кост. Там были стриптизерши, алкоголь… и Джин Симмонс. Твою мать, он проделал весь путь от Беверли-Хилз до Хантингтон-Бич, чтобы попасть на мою паршивую вечеринку. И вот он заходит и у всех отваливается челюсть. Никто не мог поверить, что это действительно он. Поначалу все думали, что это человек, выдающий себя за Джина. Стриптизерши сразу потеряли ко мне всякий интерес, и через несколько секунд одна из девушек уже выполняла стойку на руках. Ее спина была направлена к Джину, а ноги лежали у него плечах. Джин подыграл, высунув свой знаменитый язык. В комнате моментально стало жарко.

Когда все закончилось, мы направились в какую-то паршивую кафешку на Мейн-стрит в Хантингтон-Бич, чтобы чего-нибудь перекусить с Джином Симмонсом. «Ты пришел на мой мальчишник??» — выпалил я.

Своим легкоузнаваемым голосом Джин изрек: «Ты пригласил, я пришел».

Я спросил Джина, не хотел бы он прийти ко мне и немного потусить, но он отказался: «Нет, спасибо за приглашение, но я уже собираюсь домой».

Поэтому я, мой лучший друг Энди Бучанан, который на тот момент жил у меня в Лос-Анджелесе, и Гай Озири, владелец лейбла Мадонны, а сейчас и ее менеджер, перешел шоссе Пасифик-кост, чтобы взять немного бухла в мини-маркете, пока тот не закрылся, и Джин пошел вместе с нами, чтобы взять воды в поездку до дома. Мы зашли в мини-маркет, в котором я бывал тысячу раз, потому что он находился прямо по соседству. Я направился в заднюю часть магазина, где продавалось пиво, и тут услышал крики. Я вернулся и увидел, как Гай спорит с семнадцатилетним подростком, сыном владельца. Они орали друг на друга, и я спросил: «Какого черта здесь происходит?»

Оказалось, что владельцы магазина — палестинцы, а подросток поднял хай, увидев на Гае браслет «Звезда Давида». «Ты носишь еврейскую звезду!» — заорал он. «Для моего народа это то же самое, что свастика для твоего».

«Что за херню ты несешь?» — спросил Гай.

«Вы — гребаные евреи!» — прорычал подросток.

Гай — израильтянин, и негативно относится к проявлению антисемитизма. Он убежденный еврей, в отличие от меня. Я был пьян и счастлив, и сказал: «Да ладно вам, парни! Здесь сам Джин Симмонс!»

Джин посмотрел на происходящее, выронил бутылку воды, попрощался и вышел из магазина, исчезнув в тумане на шоссе Пасифик-кост как настоящий демон. Подобное дерьмо его не интересовало.

Я пытался всех успокоить: «Эй, ты ведь меня знаешь. Я сюда постоянно прихожу. Я еврей. Я что, когда-нибудь пытался тебя убить?»

«И ты пошел на хуй!» — рявкнул подросток. И тут мое настроение резко сменилось с веселого на мрачное. Я наклонился через прилавок, схватил этого чувака и стал тянуть к себе. «Ты, сраная шпана! Какие у тебя проблемы, уебок?» — заорал я. «Я прихожу и трачу деньги в твоем ебаном магазине. Мои друзья тратят деньги в твоем ебаном магазине. Какого хуя?»

«Пошел ты! Я убью тебя, урод!» — закричал подросток.

Отец и дядя начали визжать, защищая подростка. Дядя сделал попытку двинуться в нашу сторону, и Энди схватил этого мужика — на вид ему было лет пятьдесят — и, схватив за шею, прижал к холодильнику с пивом, начиная душить. Я отпустил подростка, полагая, что это поможет разрядить обстановку, и мы все пойдем домой. Ошибка. Он полез под прилавок и достал пушку. Трясущимися руками он направил ее на меня и Гая. «Пошли на хуй! Пошли на хуй! Я убью вас, вашу мать! Клянусь, я убью вас, ебаные еврейские ублюдки!»

Я был очень пьян и не совсем ясно соображал. Мы были невооружены, так что то, что этот подросток навел на нас оружие, было совершенно трусливым поступком, и лишь распалило меня еще больше.

«Да что ты? Ты направил оружие, ебаное сыкло! Что, без оружия ничего не стоишь? Ну, давай, урод! Ты крупнее меня. Я лишь маленький долбаный еврей! Давай, урод, решим все здесь и сейчас! Я же тебя убью!» А потом Энди отвесил ему пощечину.