МУЖИК. ИСТОРИЯ ТОГО ЧУВАКА ИЗ ANTHRAX

Цифры продолжали расти, и через три недели мы продали уже больше 50000 копий пластинки, и она продолжала продаваться. Мисси знала свое дело. Очень скоро пластинка перешагнула стотысячный рубеж и продажи продолжали расти. Наша песня «I'm Alive» была номинирована на Грэмми в номинации «Лучшее метал-выступление». Это была уже четвертая наша номинация. Megaforce решили бороться за нас до конца. Короткометражка с кавер-версиями, «Anthems», куда входила «Crawl», еще один сингл с «Worship Music», дебютировала под номером 52, что весьма клево, учитывая, что это было рекламное средство для сингла. Кроме того он принес нам еще одну номинацию на Грэмми в категории «Лучшее метал-выступление» за нашу кавер-версию «T.N.T.» группы AC/DC. «Worship Music» был для Anthrax потрясающим камбеком, и теперь мы страстно желали ковать железо, не отходя от кассы. У каждого из нас по — прежнему были свои цели, в основном они заключались в том, чтобы писать лучшие песни, на которые мы способны и оставаться отличной концертной группой. Вот чего мы все хотели. Мы бы с радостью отыграли побольше шоу в составе «Большой Четверки», но тут все зависит от Metallica. И когда-нибудь было бы здорово войти в Зал Славы Рок-н-Ролла, чтоб отметиться для галочки. Может быть, я говорю с большой натяжкой, но прямо сейчас у меня ощущение, что нет ничего невозможного, и мы планируем продолжать «распространять болезнь» до тех пор, пока это весело.

В наши дни единственный минус в Anthrax — это то, что у меня потрясающая семья и мне приходится проводить слишком много времени вдали от них. Это самое тяжелое на свете. Гораздо проще проводить шесть месяцев кряду на гастролях, когда дома нет ничего лучше, чем то, чем ты занимаешься. ЕДИНСТВЕННОЕ, что лучше гастролей с Anthrax, это возможность проводить время с Перл и Ревелом. Потребовались годы борьбы и вынужденных остановок (большую часть которых я рассмотрел в предыдущих главах), но могу честно заявить, что сейчас я счастливее, чем когда-либо. Горькая ирония в том, что чем больше это счастье, тем труднее его покидать. Всегда одно и то же. Первые несколько дней довольно трудны — ты уезжаешь из дома, садишься на самолет и куда-то летишь — и вот тогда обрушивается вся тяжесть. Несколько дней ты пытаешься привыкнуть и войти в гастрольное состояние. Все равно что грипп подхватить. Я жалок, все тело болит, ничего не хочется.

Вот такое у меня состояние, пока мы не начинаем выступать. На сцену это дерьмо я не выношу. Я не Роберт Смит из Cure. Это не влияет на меня как на исполнителя. В ту секунду, когда я поднимаюсь на сцену, я оказываюсь в другом мире. Это происходит автоматически. Я делаю то, о чем мечтал с тех пор, как впервые увидел KISS. Вот что помогает парням вроде меня делать свое дело многие годы подряд. Определенно в рок-н-ролле есть понятие неподвластности времени. Если спросить матерых профи, они тебе скажут, что тяжелый наркотик или злоупотребление алкоголем задерживает развитие человека. Взросление прекращается с того момента, когда они подсаживаются всерьез. Я думаю то же самое и о карьере в группе. Когда я выхожу на сцену, это похоже на то, что пока ты играешь в группе, тебе вечно будет двадцать лет.

В фильме «Индиана Джоунс и Последний Крестовый Поход» есть эпизод, когда Харрисон Форд находит Священный Грааль и узнает, что может стать бессмертным, но ему придется жить на небольшой территории, вдали от остального общества. Порой мне кажется, что я нахожусь в той же ситуации. В группе ты выполняешь свою функцию, пишешь музыку, выступаешь с концертами. Ты тот же чувак, каким был, когда только начинал, и ощущаешь тот же адреналин каждый раз, когда пишешь клевую песню или даешь офигенный концерт. Все это делает тебя духовно бессмертным. Когда я смотрю на толпу и вижу море молодых подростков, которые реагируют похожим образом на нашу музыку, как это делали наши фэны в 80 — х, я чувствую себя вне времени. Рок-н-ролл это реально фонтан молодости, но этот фонтан бьет только от одного края сцены до другого.

Едва схожу со сцены, я снова возвращаюсь в подвешенное состояние апатии между концертами. Весь блеск от странствий поблек сто лет тому назад. Элис Купер как-то сказал: «Мне платят не за то, что я выступаю, мне платят за путешествия». Теперь время вне сцены такое отупляющее. Каждый день, изо дня в день, я застреваю в зале или каком-нибудь паршивом отеле. Я делаю, что могу, чтобы оставаться конструктивным и избегать скуки: пишу и восполняю упущенное, когда читаю, смотрю телек и фильмы. Сейчас мне полтинник, поэтому я не стану принимать наркотики, чтобы убить время. Но большую часть времени мне просто хочется побыть со своей женой и сыном. Да, знаю, что это звучит жалобно, но так уж я себя ощущаю. Знаю, что мне очень повезло, что я по-прежнему этим занимаюсь, и НИКОГДА не воспринимал это как должное.