МУЖИК. ИСТОРИЯ ТОГО ЧУВАКА ИЗ ANTHRAX

Она записала меня к чудо-доктору, и, должен признать, я немного нервничал. Я мог бы отказаться идти, но потом решил подыграть. Я к тому, что я не обязан был слушать этого чувака. Мы зашли в его офис в Грейт Нек, Нью-Йорк, и я увидел доброго, спокойного мужчину около шестидесяти. Он попросил маму выйти из офиса, и я сел в одно из кресел психиатра. Волноваться было нечему. Мы говорили около тридцати минут. Он спросил меня про школу, друзей, мои цели в жизни, что мне нравится делать и почему для меня проблема приходить рано домой. Потом он спросил, какие у меня отметки в школе. Я сказал: «У меня отличные оценки, в основном пятерки, иногда четверки». И он спросил: «Ну, тогда я действительно не понимаю, в чем проблема. Ты пьешь или принимаешь наркотики?» Я сказал, что время от времени покуриваю травку, и иногда пью пиво, водку и апельсиновый сок, но только во время вечеринок. Я едва ли напивался так, что потом у меня было похмелье.

Доктор Райс попросил маму войти и попросил сесть. «Послушай, Барбара» — сказал он. «Я буду краток, потому что, думаю, тебе нужно взглянуть на тот факт, что Скотт получает хорошие оценки и пока на его оценки не влияет то, чем он допоздна тусуется с друзьями, я не вижу проблем в его распорядке».

Я посмотрел на доктора Райса как на супергероя. Он имел безусловный авторитет, и мама ему безоговорочно доверяла. Она потащила меня туда, думая, что доктор Райс взгреет меня. А он встал на МОЮ сторону! Я сказал: «Вот видишь! Вот видишь, мам! Я же говорил, что не делаю ничего дурного». И она ответила: «Ладно, но с этого момента, если твои оценки станут хуже, если придет твой табель успеваемости, и он будет не так хорош или лучше, чем предыдущий, тогда в силу вступит комендантский час. Как тебе такие правила?» Я сказал, что меня это устраивает. Это была настоящая сенсация.

Я вдруг понял правила игры. Все, что мне требовалось, это не съезжать в успеваемости, и я мог делать все, что угодно, бля. Вот оно! Доктор Райс открыл мне секрет жизни. Какими бы ни были правила — будь то не отставать по успеваемости, радовать своего босса, писать хорошие песни, быть отличной концертной группой — делай счастливыми тех людей, которые позволяют тебе делать то, что ты хочешь, и можешь заниматься в жизни чем угодно. Благодаря доктору Райсу я сказал себе: «Вот оно, чувак! Теперь я взял жизнь за яйца».

Это был как глоток свежего воздуха, потому что школа мне давалась легко. Я был умным ребенком. Если я выполнял абсолютный минимум, то получал четверки, а если налегал на учебу, то получал одни пятерки. Так что мне нетрудно было поддерживать на уровне свои оценки в средней школе. Теперь, когда социальная жизнь была под контролем, оставалась только одна вещь, которой реально не хватало — денег. Каждую неделю мы получали пять долларов на карманные расходы, и я понимал, что их не хватит на комиксы, пластинки и билеты на концерты. Мама была помешана на идее, чтобы я нашел работу. Если я лежал на диване, смотрел телек и ничего не делал, она кричала: «Оторви свою задницу и найди работу!»

Могла бы и не нести эту ЧУШЬ. Я всегда хотел зарабатывать деньги, чтобы стать независимым и не просить других купить мне что-либо. Когда ты ребенок, ты во власти своих родителей, когда дело касается финансов. Я хотел прекратить это как можно скорее. Не считая уборки снега, первый раз я сделал попытку заработать деньги, когда мне было двенадцать. Мы по-прежнему жили в Лонг-Айленде, и я получил работу по доставке Лонг-Айленд Пресс. Я вставал в шесть утра, а меня уже ждали огромные связки газет. Я запихивал столько, сколько влезало в корзину моего байка, и ездил по району, бросая газеты людям в дома. Иногда шел проливной дождь, и мне приходилось класть газеты в маленькие пакетики, похожие на кондомы для газет. Тормоза на байке были в воде и дышали на ладан. Пару раз меня едва не сбила машина. Очень скоро я понял, что доставка газет — не то, ради чего стоит рисковать жизнью. Я ненавидел эту работу, да и зарплата была ужасной. Пришел конец недели, и я пошел к парню, ответственному за распределение маршрутов, и он дал мне около десяти баксов.

Самая дерьмовая работа из тех, что у меня были, это уборка в рыбном магазине торгового центра напротив нашего дома. Тут платили больше, чем за доставку газет, но я приходил домой, воняя рыбой, и это было чертовски отвратительно. Я мылся под душем из очень горячей воды и мыл руки где-то по десять минут, но все равно не мог избавиться от этого запаха. Казалось, никто не замечает, но мне это напоминало Леди Макбет, пытающуюся смыть кровь со своих рук. Единственным плюсом в этой работе было то, что я приносил домой бесплатных креветок. Маме это нравилось. Через какое-то время меня от них стало тошнить, и я ушел оттуда и устроился на следующую дерьмовую работенку.