Мужская работа

— Есть один! — воскликнул мой красноглазый «друг», и над запястьем у него вспыхнула цифра — подтверждение того, что он действительно попал, и получил за это немало опыта.

Мне захотелось посмотреть на свой браслет, но тут вокруг засвистели пули. Пришлось упасть на брюхо и вжаться в землю, молясь о том, чтобы и на этот раз меня не зацепило.

Судя по плотности огня, по нам палили из автоматического оружия, в худшем случае — из пулемета. Почему бы просто не сравнять это селение с землей, пустив в ход артиллерию линкора? Или не напустить на него тех самодовольных пилотов в голубом? Зачем тратить пехотинцев на эту муравьиную возню?

Или они натаскивают нас в боевой обстановке, смотрят, кто на что способен?

— Огонь! — гаркнула Лиргана, и я с неудовольствием подумал, что ее-то могли и пристрелить в суматохе.

Я поднял голову, и ухитрился передвинуть автомат так, чтобы нацелить в сторону врага. Среди ветвей и листьев никого не разглядел, поэтому тратить заряды не стал, дал несколько коротких очередей.

И… о чудо, браслет мелодично звякнул, высветил алую сотню! Я попал!

Радость не продлилась долго, поскольку в этот самый момент мой автомат заглючил. Вместо очередного выстрела направляющая «рельса» издала глухой звон и дернулась так, что я ее чуть не выпустил.

Проклятье!

Я выдернул аккумулятор, как учили, вставил на место, но это не помогло. Дальнейшим пришлось заниматься на бегу, поскольку мы снова куда-то зачем-то побежали, точно стадо баранов — только обвешанные кучей дурацкого снаряжения.

Осмотреть автомат, одновременно не сломать ноги, не упасть и ни на кого не наткнуться…

Та еще задачка!

Направляющие в порядке, никаких вмятин и зазубрин, и проблема в механизме подачи. Я сорвал боковую крышку, едва не лишившись при этом ногтя, и увидел, в чем дело — внутрь неведомо как залез пучок травы, и заклинил подающую ленту намертво.

Через минуту я снова был готов к бою, но мы опять лежали, на это раз мордами в жидкую грязь — для разнообразия.

Вставая в очередной раз, я повернулся и увидел за деревьями громаду линкора — размерами он был как целый ряд небоскребов, мрачная темно-серая стена, бронированная шкура со множеством заплат, бугров и выпуклостей, с башенками сверху. Да если бы эта туша опустилась прямиком на селение, то нам не с кем оказалось бы сражаться!

Зачем все это?

Очередной купол остался сбоку, под ногами зачавкало, я едва не споткнулся о труп в бронезащите — он лежал на спине, раскинув руки, а вместо лица была кровавая каша. Страх к этому времени не исчез, заледенел где-то внутри, колол и мешался при каждом движении, а в этот момент меня просто залило кипящим отвращением.

Съеденный недавно сухпай рванул вверх к горлу, я снова ощутил вкус ягод и сыра.

Я бы не удержал все это в себе, если бы прямо на нас из чащобы не вылетели несколько бриан. Гибкие высокие фигуры появились сразу с нескольких сторон, я дернулся к одной, дал очередь.

На груди ближайшего вскрылось несколько кровавых нарывов, его отшвырнуло. Другой наскочил на Равуду, тот изящно врезал чужаку прикладом в челюсть, «дикарь» пошатнулся и упал на колени.

Чей-то выстрел разбил ему лоб, и на траву рухнуло уже мертвое тело.

А я застыл, не понимая, что делать, то ли падать и стрелять, то ли бежать вперед, то ли удирать… Из оцепенения меня вывела только царапнувшая по боку пуля — слава выдержавшей бронезащите!

Я увидел упавшего Макса, бросился к нему, лихорадочно вспоминая, где перевязочные пакеты.

— Э, ты что? — выдавил я из воспаленного горла. — Живой?

Макс перекатился на бок, и я увидел, что глаза его моргают, а рот открывается и закрывается — жив, засранец!

— Там! — закричал он, указывая мне за спину.

Я прыгнул в сторону, разворачиваясь на ходу, разрывая мышцы живота предельным усилием. Выстрел грохнул совсем рядом, почки мои сжались, ожидая, что сейчас одну из них разорвет в клочья, и я оказался лицом к лицу с одним из бриан — вытаращенные глаза, черные патлы.

Он вел свою винтовку за мной, я нацеливал автомат, и весь вопрос был в том, кто успеет первым.

Я опередил его на долю секунды, и оружие меня не подвело.

Легкая дрожь, пули начали рвать его живот, но враг непонятно как удержался на ногах. Глянул на меня укоризненно, сделал шаг в сторону, и только после этого упал в сторону, сминая ветки кустарника.

А я продолжал давить на рычажок, рыча и содрогаясь, не обращая внимания на алое мерцание в углу забрала. Изо рта у меня текла слюна, перемешанная с кровью, я чувствовал теплое на подбородке, прикушенный язык зверски болел, ныл бок там, где бронезащита самортизировала попадание.

— Прекрати, все закончилось, его грешную душу уже приняло очищающее пламя, — сказали рядом, и на плечо мне легла тяжелая ладонь.

Я вздрогнул, но сумел отдернуть руку, убрать палец со спускового крючка, а когда повернулся, то увидел зеленое лицо и черные глаза Йухиро — десятник выглядел торжественным, словно мы находились в храме, а не на заваленном трупами поле боя.

— Поздравляю с первым классом, — сказал он, взяв меня за запястье.