Мужская работа

Я подергал, убедился, что веревка на самом деле не провисает, и полез вверх. Оказалось зверски неудобно карабкаться, когда за спиной у тебя рюкзак, а на плече автомат, я ободрал ладони, несмотря на перчатки, и с тяжелым выдохом перевалил через край ямы.

— Вставай, — приказала она. — И раздевайся.

Мне до зуда на языке захотелось послать ее, как в прошлый раз, но я обещал не говорить «нет»… Кроме того, можно засунуть в жопу собственную гордость, ведь речь идет не только о моем выживании, но и о выживании моей дочери!

Я скинул рюкзак, расстегнул застежки на бронезащите, принялся стаскивать пропотевшее обмундирование.

— До полудня мы точно просидим тут, — сообщила Лиргана, разглядывая меня. — Поселок большой, своды частью обрушились, если что, тут можно спрятаться, да и обороняться удобно… Не тормози!

Я обреченно потащил вниз трусы.

— Вот так, хорошо, — она подошла вплотную, холодная ладонь сжала мои причиндалы. — Тебе ведь нравится моя грудь? Можешь пощупать ее… Не стесняйся… Сильнее…

Центурион тоже была без брони, и три выпуклости под одеждой можно было различить без труда.

Я сжал две крайние, ощутил под рукой упругую плоть, и моя собственная плоть восстала — я вымотался, как дюжина собак, я ужасно хотел спать, я ненавидел эту женщину, и одновременно я ее хотел!

Она ласкала меня умело, профессионально, ее губы были рядом, и я дрожал не от холода или стыда, от страсти.

— Трахнешь меня? Трахнешь? — спросила Лиргана насмешливо.

— Даа… — прохрипел я.

Содрать с нее все, завалить прямо тут, взять сзади, пожестче, одной рукой за волосы, чтобы эта сучка…

— А вот и нет, — она дернула рукой и отступила в сторону. — Теперь он твой.

Я не сразу понял, к кому относятся эти слова, но повернул голову на шорох листвы, и обнаружил Равуду.

— Для начала я отстрелю твой торчащий хрен, — сообщил он с довольной улыбкой. — Потом отрежу тебе яйца и заставлю их съесть… А дааальше… мы посмотрим. О, да-да…

Мы? Они что, теперь вместе? Сладкая парочка спелась?

— Можешь хотеть меня сколько угодно, рыжий, но я нашла себе мужика получше, — Лиргана обняла Равуду за плечи, облизала его ухо, глядя на меня плотоядными, злобными глазами.

Я обреченно вздохнул.

Вот значит как мне предстоит умереть — голым, без оружия в руках, на планете черт знает в какой галактике, которую может быть с Земли не видно в самый большой телескоп… Может быть, на «Гневе Гегемонии» не узнают о моей смерти, перечислят остатки денег и у Сашки все будет хорошо?

Остается надеяться на это.

Равуда шагнул ко мне и пнул меня в пах коленом, прямо по напряженному члену — я не завопил каким-то чудом, но упал на колени, мир вокруг померк.

— Приходи в себя, давай-давай. Я хочу, чтобы ты ощущал все-все, все мучения. Поверь мне, я знаааю, что такое мучения, а теперь и ты узнаешь… — в голосе Равуды мешались ненависть и радость, предвкушение и невероятная тоска.

Я вдохнул поглубже — плюнуть ему в рожу напоследок, что ли.

— Остановитесь, вот имя Колеса Воплощения! — я дернулся от внезапно родившейся надежды.

Йухиро? Если не спасение, то отсрочка.

— Уйди, гирван! Что тебе до него! — прорычала Лиргана.

— Этот разумный спасет мир, — после удара по органам, ночи без сна и всей этой беготни и прочего я соображал не очень хорошо, и решил, что ослышался, что Йухиро сказал что-то совсем иное. — И если вы не оставите его в покое, то я положу вас на месте. Пойду под трибунал, сам погибну, но он будет жить.

Произнес он все это спокойно, даже буднично, но нацеленный на Равуду автомат выглядел убедительно, и я ни на миг не сомневался, что десятник выстрелит на поражение. В глазах его полыхал фанатичный огонь, руки не дрожали, он выглядел несокрушимым, как скала.

— Ты бредишь? Сошел с ума? — спросила Лиргана. — Я тебе приказываю…

— Мне наплевать на твои приказы. Истина важнее подчинения. Оба — вон отсюда! Этот разумный под моей защитой, и любой, кто посягнет на него, будет иметь дело со мной!

Равуда смерил Йухиро ненавидящим взглядом, но к автомату не потянулся, и отступил на шаг. За ним потянулась Лиргана, и сладкая парочка, ворча и оглядываясь, ушагала прочь.

— Одевайся и иди к остальным, — велел гирван. — Пока ты в толпе, ты неуязвим. Только помни о своих грехах!

Глава 22

До обеда я мог умереть трижды.

Для начала меня чуть не пришибло упавшим деревом, потом до моей задницы едва не добрался Равуда — дело швах, когда тебя хочет лишить жизни собственный командир. И только потом в очереди на убийство моей персоны очутились хитрые и недобрые враги.

Два дня мы старались добраться до линкора, но все наши попытки закончились неудачей — мы неизменно напарывались на превосходящие силы бриан и спешно отступали. Носились по лесу, путая следы, теряли своих, получали раны, и в конечном итоге уходили к заброшенному поселку, ставшему для нас чем-то вроде базы.

Не скажу, что происходящее меня радовало, но самое главное — я оставался в живых, и срок завершения контракта приближался, да и Геррат не мог предъявить мне за отсутствие докладов.