Мужские игры

– Нет-нет, борщ не надо. И вообще никакого супа не надо.

– А что ты хочешь? Отбивные?

– Ага. И папиных цыплят хочу.

– Ладно, посмотрю, что лучше. В котором часу тебя завтра ждать?

– Не знаю, мама, с моей работой это плохо прогнозируется. Не раньше девяти, я думаю.

Может, это и хорошо, что завтра она поедет к родителям. Ей необходимо разобраться с самой собой, со своим внезапным желанием уйти на другую работу. И лучше отчима ей советчика не найти.

После разговора с матерью Настя переоделась в теплый махровый халат и уселась на кухне, сделав себе нечто вроде бутерброда. Она, конечно, опять забыла купить хлеб, и единственным, что ей удалось найти, была полузасохшая горбушка, которую можно было попытаться привести в чувство при помощи духовки или микроволновой печи. Ветчины в холодильнике оказалось много, а сыра почти совсем не осталось, но если положить на печальную горбушку толстый кусок ветчины, задекорировать сверху жалкими остатками сыра, украсить для цветности несколькими каплями кетчупа и засунуть это неизвестное науке подобие сандвича в микроволновку, то вполне можно приглушить чувство голода.

Обычно она не испытывала необходимости в советчиках, если вопрос касался ее собственной совести. По тонким служебным вопросам она спрашивала совета у Колобка-Гордеева или могла, например, проконсультироваться с генералом Заточным из Главного управления по организованной преступности. Что касается различных логических построений и нюансов поведения людей, то об этом лучше всего было разговаривать с мужем. У Лешки мышление совсем другое, и он часто умеет посмотреть на задачу под совершенно иным углом зрения. А со своей совестью Настя Каменская привыкла разбираться самостоятельно. Правда, ситуация была для нее все-таки необычной, ведь она за все время службы в милиции меняла место работы только один раз, много лет назад, когда ее, никому не известную девчонку-лейтенанта, «открыл» полковник Гордеев, нашел в одном из московских районных управлений и забрал в свой отдел, на Петровку. Тогда ей не нужно было принимать никаких сложных решений, потому что все случилось как в кино: она добросовестно делала свое дело, внося в него элементы творчества и выдумки, над ней смеялись, ее придумок не понимали, о ней рассказывали анекдоты, но она все равно упрямо делала по-своему, и вдруг нашелся человек, которому как раз такая работа и нужна была. Он пришел к ней и сказал: плюнь на все, собирай свои вещи и иди ко мне, все равно здесь тебя никто не оценит, потому что твои способности и мозги здесь никому не нужны, а у меня ты будешь заниматься той самой аналитической работой, которая у тебя лучше всего получается. Разве ей нужно было что-то решать в этой ситуации? Ей нужно было только собрать бумаги и передать дела. Такая удача приходит раз в жизни и, между прочим, далеко не к каждому.

И теперь, сидя в своей маленькой, давно требующей ремонта кухне и медленно пережевывая горячий бутерброд, Настя думала о том, что каждая удача рано или поздно оборачивается неудачей. Ей привалило когда-то необыкновенное везенье: она попала в подчинение к хорошему начальнику, который, во-первых, прекрасно знал ту работу, которую выполняли его подчиненные, и потому мог их учить и помогать им, во-вторых, умел быть мудрым и терпимым руководителем и, в-третьих, считался с природными данными, способностями и склонностями каждого оперативника своего отдела. Он посмеивался над Настиной патологической ленью, ругал за то, что она не занимается спортом и не заботится о своем здоровье, но понимал, что переделывать ее уже поздно, поэтому и загрузил ее аналитической работой на пользу всему отделу. Никогда от нее не требовали дальних поездок, беготни, ночных дежурств и прочих вещей, в которых от Насти было бы мало толку. Она обожала свою работу, готова была не спать неделями и не уходить в отпуск, если надо, но такая счастливая жизнь привела к тому, что к несчастливой жизни она оказалась не готова. У нее нет опыта приспосабливания к новому начальнику, который ей не нравится. Кроме того, этот новый начальник вовсе не намерен, как это делал Гордеев, полностью оставить за ней аналитическую работу, он собирается загружать ее такими же делами, как и всех в отделе, а аналитику рассматривает как приятный довесок, который можно и нужно с нее стребовать в дополнение к основным сыщицким обязанностям.

Может ли она работать так же, как и все остальные? Да, может, эта работа неприятная, тяжелая, но вполне человеческая, и люди занимаются ею не одно столетие. Хочет ли она так работать? Нет. Нет, нет и нет. Она слишком ленива для этого. Она психологически недостаточно закалена для интенсивного ежедневного плавания в море ненависти, горя, отчаяния, злобы и страха. Она… да что там перечислять, не хочет она работать так, как работают другие. Она хочет работать так, как привыкла при Гордееве.