Мужские игры

Клыков понял, что к начальнику кредитного отдела пришел какой-то посетитель. Он собрался было уже выключить магнитофон, поскольку интересовавшие его ремонтники свой визит закончили, но внезапно под влиянием чисто мальчишеского любопытства решил еще немного послушать. Ему стало интересно, будет ли хозяин офиса так же непринужденно и заковыристо материться в присутствии этого посетителя, как он позволяет себе это со своей хорошенькой секретаршей.

Однако уже через две минуты Василий стал напряженно вслушиваться в разговор, боясь пропустить хоть слово. Разговор длился почти час, за это время секретарша начальника кредитного отдела дважды приносила кофе и несколько раз спрашивала по интеркому, ответит ли шеф на телефонный звонок. Шеф на звонки не отвечал, по-видимому, беседа с посетителем интересовала его куда больше всего остального.

Клыков быстро сообразил, о чем идет речь. Он помнил этого забавного даргинца Нурбагандова, который с огромным рвением взялся за работу, а через несколько дней написал заявление «по собственному желанию», потому что у его родственников в Дагестане беда и он должен им помочь. Все тогда отнеслись к этому с пониманием и сочувствием, тем более по телевизору в то время в каждом информационном выпуске обязательно показывали разрушенный многоэтажный дом, искалеченные мертвые тела и сидящих на земле рыдающих женщин и детей, потерявших близких и оставшихся без крыши над головой.

По словам посетителя выходило, что Нурбагандова в их банк подсунули, чтобы тот информировал людей, осуществляющих государственную программу борьбы с уклонением от уплаты налогов, о нарушениях, творящихся в «Русской тройке». Некие люди, хорошо относящиеся к руководству банка и искренне желающие оказаться им полезными, сделали так, чтобы Нурбагандов уволился, а через несколько дней аккуратненько избавились от него. Заботливые, побеспокоились о том, чтобы убитый засланный «казачок» не фигурировал в качестве сотрудника «Тройки». Одним словом, оградили эти доброжелатели банк от неприятностей.

«Зачем?» – задал сам себе вопрос Василий Клыков и тут же услышал свой вопрос из динамика магнитофона. По-видимому, ход рассуждений у него был таким же, как и у начальника кредитного отдела. Посетитель, надо отдать ему должное, говорил очень деликатно, никаких имен, кроме покойного Нурбагандова, не называл, никого впрямую ни в чем не обвинял и страшных слов вроде «убил», «замочил» или «прикончил» не употреблял. Однако все, о чем он говорил, было Клыкову вполне понятно.

Непонятно одно: кто был этим посетителем?

Василий дослушал запись беседы до конца и отправился домой, поскольку было уже совсем поздно и в банке почти никого не осталось, ведь ему пришлось прослушать полностью разговоры, которые велись на протяжении трех с лишним часов. На другой день с самого утра Клыков зашел к начальнику охраны поинтересоваться, кто приходил накануне в офисы сотрудников банка. Потом заглянул в кабинет начальника кредитного отдела, спросил, как идут дела, доволен ли он вчерашними ремонтниками и когда состоится переезд. Секретарша с утра пораньше уже сидела за своим столом в предбаннике и тоже складывала вещи в коробки, поскольку переезжала вместе с шефом. Несколько минут легкого трепа, и Клыков выяснил, кто приходил к хозяину офиса как раз тогда, когда уходили ремонтники. Фамилию он запомнил, но она ему ни о чем не говорила. И тут он вспомнил волшебную фразу, которую в таких случаях всегда произносил его бывший начальник Вавилов: «Позвоню Филипычу, пусть проверит». У Клыкова такого «Филипыча» не было, но почему бы не обратиться за помощью к тому капитану с Петровки, который приходил к нему и спрашивал о знакомых убитого Вавилова. Исполняя обязанности начальника службы безопасности, Клыков впервые столкнулся с тем, что без контактов с милицией он далеко не уедет. Раньше эти вопросы решал сам Вавилов, и молодой Клыков как-то не особенно задумывался над тем, а как, собственно говоря, он это делает. Теперь понятно, как. И понятно, кто такой этот «Филипыч». Ну что ж, у Вавилова был Филипыч, а ему, Клыкову, нужно искать, к кому можно обращаться со всякими безобидными просьбами. Попробуем начать с того капитана.

Василий быстро прошел в кабинет, который раньше занимал Вавилов, а теперь – он сам, и начал судорожно рыться в настольных приборах. У него была ужасная привычка записывать телефоны и адреса на маленьких квадратных разноцветных бумажках для заметок и потом рассовывать эти цветные клочки, равно как и визитные карточки, под подставки для приборов, между страницами перекидного календаря, в отделения для контрольных карточек – словом, куда угодно, только не в записную книжку и не в блокнот для визиток. Он уже почти потерял надежду, когда наткнулся-таки на заветный ярко-зеленый листочек с именем и телефонами.