Мужские игры

Мельгунов лежал лицом к двери. Редкие волосы слиплись над осунувшимся пожелтевшим лицом.

Медленно размежил он набрякшие веки, без выражения осмотрел вошедших. Игнорируя Забелина, остановился на беспрерывно кивающей с неестественной улыбкой Наталье:

– Чего у тебя? Тик?.. Живой, как видишь, пока. Несмотря на ваши старания.

– Юрий Игнатьевич, миленький!

– В институте что?

– Так все любят, ждут, желают скорейшего…

– Эти уже появились?

– Они не появятся, Юрий Игнатьевич, – вмешался Забелин. – Они больше не появятся.

– Да? С чего бы?

– А нечего им в чужих владеньях непрошенными болтаться.

В лице Мельгунова отразилось беспокойство.

– Что ещё надумал? – прохрипел он.

– Говори же, говори! – потребовала Наталья. – Юрий Игнатьевич, у нас радость. Ну же!

Забелин подсел на кровать, расстегнул папку.

– Юрий Игнатьевич, нам удалось собрать все институтские акции. Это договоры, по которым они перейдут в полное распоряжение вашей компании «Профит». Осталось только их подписать.

Мельгунов непонимающе перевёл глаза на Наталью.

– Всё хорошо, всё хорошо, Юрий Игнатьевич! – оглаживая успокоительно его руку, залопотала та. – Всё теперь хорошо.

– Вы простите, Юрий Игнатьевич, что за вашей спиной, – Забелин покаянно склонил шею. – Но вы б никогда не разрешили. – Не разрешил бы. Но – банк? Потом этот ваш…

– Не будет больше в претендентах ни моего банка, ни Онлиевского. Только сам институт. – И почему вдруг?

– Чтоб катафалк не заказывать, – Забелин засмеялся. – Давайте пока без деталей. Подробней расскажу, когда поправитесь. Сейчас важно одно – институт больше не продается.

Он решился посмотреть на лежащего, который в свою очередь пристально вглядывался в него, будто пытаясь добраться аж до подкорки. – В этот раз не врешь?

– Чтоб я сдох, – поклялся Забелин. Мельгунов пожевал губами:

– Тогда вот что, Алексей. Мне уж институт, пожалуй, не потянуть. Так что – принимай бразды. Права, какие нужны, подготовь, я подпишу.

– А всё готово, – Забелин вновь полез в заветную папку. – На время вашего отсутствия.

– Ишь ты, предусмотрительный, – с прежней язвительностью отреагировал Мельгунов. – Всё за меня заранее решил. И дальше так собираешься?

– Если только для пользы дела.

– Поближе наклонись, – Мельгунов положил руку на его запястье. – Говорить трудно. Но – я рад. Так стыдно, оказывается, дураком помирать.

* * *