Читаем Мужские союзы в дорийских городах-государствах (Спарта и Крит) полностью

В Спарте, по свидетельству Павсания (VII, 1, 8), все фидитии были сосредоточены в одном месте, неподалеку от могилы Тисамена. Сопоставим это свидетельство с известными словами Фукидида (I, 10, 2) о том, что Спарта никогда не была по-настоящему синойкизирована и что спартиаты жили «по древнему эллинскому обычаю» по деревням. Сосредоточение всех фидитиев в одном определенном пункте имело, таким образом, глубокий политический смысл: оно должно было символизировать единство полиса, не имеющего сплошной городской территории [337].

Кроме фидитиев, в Спарте существовала еще одна категория помещений, в которых постоянно или время от времени устраивались публичные обеды. Это так называемые «лесхи». Аттический комедиограф V в. Кратин в одном из отрывков (PCGIV, 175, р. 211 у Athen., IV, 138 е) говорит о колбасах, которые подвешивают в спартанских лесхах на гвоздях для того, чтобы старики, проводящие там время, могли от них откусывать кусочки. Несколько раз упоминает о лесхах Плутарх в «Биографии Ликурга». По его словам (Lyc. XXV), спартиат, не достигший 30 лет, не имел права сам ходить на рынок и мог вступать в разного рода сделки только через посредство своих родных и любовников. Однако и после этого возраста считалось позорным, если он не проводил большую часть дня в гимнасии или в лесхе. Отсюда можно заключить, что до 30 лет постоянным местопребыванием спартиата был фидитий, а начиная с этого возраста, он переходил в лесху. Этому противоречат, однако, высказывания самого Плутарха, из которых видно, что спартиаты большую часть времени даже в пожилом возрасте проводили в фидитиях вместе с молодежью (см. Lye, XII). На смешение возрастов в фидитиях указывает также Ксенофонт (Resp. Lac, V, 5). Поэтому приходится допустить, что в указанном выше месте Плутарх смешивает лесху с обычным фидитием. По всей вероятности, в лесхах собирались только старики в полном смысле этого слова (не младше 60 лет, см. ниже, стр. 124). В отрывке Кратина общий комизм ситуации предполагает, что речь идет именно о таких глубоких стариках. Сам Плутарх в другом месте (Lyc., XVI) говорит, что в лесхе сидели не просто пожилые люди, а именно старейшие: «Отец не в праве был сам воспитывать ребенка, но приносил его в некоторое место, именуемое «лесхой». Сидевшие здесь старейшины филы (των φυλετών οί πρεσβύτατοι) осматривали мальчика... ». Неясно, что следует понимать здесь под филой. Мало вероятно, что это была одна из трех дорийских фил. Во времена Павсания в Спарте существовало здание, именуемое «лесхой Кротанов» (Paus., III, 14, 2). Кротаны - часть (район) Питаны, одной из пяти (или шести) спартанских об (ком), которые уже в древнейшее время были делениями территориального характера (см. ниже, Гл. IV, прим. 12). В лесхах, таким образом, сосредоточивалось муниципальное управление, находились гражданские списки и т. д. отдельных округов, на которые была разделена территория Спарты [338]. Довольно вероятно, что официальным титулом старейшин, собиравшихся в лесхах, было γερόακται. Гезихий, который приводит этот термин в своем словаре, поясняет его как лаконский вариант аттического δήμαρχοι. В своем первоначальном виде лесхи могли быть мужскими домами отдельных поселений долины Еврота до их объединения в одно государство.

Численный состав союзов

Перейти на страницу:

Все книги серии Античная библиотека

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

Культурология / История / Химия / Образование и наука