Читаем Мужские союзы в дорийских городах-государствах (Спарта и Крит) полностью

Возрастная организация граждан Крита заметно отличается от спартанской. Воспитание в агелах начиналось здесь не с 7 лет, как в Спарте (Plut., Lyc. XVI), а в гораздо более позднем возрасте (по Гезихию, с 17 лет, см. s. ν. άπάγελος). С другой стороны, совершеннолетие (ήβη), начиналось, по крайней мере, в Гортине гораздо раньше, чем в Спарте. Практически, оно, очевидно, совпадало с наступлением физической зрелости и могло быть зафиксировано еще до поступления юноши в агелу[365]. Отсюда следует, что само понятие, вкладываемое в термин ήβη, ήβιών (критское έβίον), на Крите существенно отличалось от спартанского. По данным кодекса έβίον имел право вступать в брак (правда, может быть, только в тех случаях, когда невестой была наследница), он мог также выступать на суде в качестве свидетеля и даже усыновлять (ГЗ, VII, 35 слл.; IX, 45 слл.; XI, 18 слл.). Однако, всей полноты гражданских прав физическое совершеннолетие еще не давало. По всей вероятности, вплоть до выхода из агелы έβίον не был военнообязанным и не считался соответственно полноправным членом гетерии. На это указывает характерное выражение в одном из разделов ГЗ (VII, 35 сл.): αϊ δέ к' άπόδρομος iöv ό επιβάλλον όπυίεν έβίον έβίονσαν. Άπόδρομοι на Крите называли эфебов, так как они еще не допускались к публичным состязаниям в беге (Aristoph. Byz. у Eustath. 1592, 58). Соответственно δρομεύς в том же разделе кодекса (VII, 40 слл.) может быть только полноправным гражданином Гортины. В отличие от άπόδρομος он не только может, но и обязан жениться на дочери-наследнице (ср. Эфор FGrHist 70 F 149 у Strabo X, 4, 20 об обязательности брака после выхода из агелы). Дромеи несколько раз упоминаются в ГЗ в качестве свидетелей на суде (I, 41 сл.; III, 22 сл.; V, 53; άπόδρομοι хотя и имели права этого рода, но, очевидно, не во всех случаях). Как вполне взрослый человек дромей, у которого умерла мать, может распоряжаться ее имуществом наравне с отцом (Ibid.,VI, 36). То, что дромос и гетерии были на Крите понятиями однопорядковыми, если не вполне идентичными, видно по манере выражения одной поздней надписи (IC, I, XIX, 3, 39 слл. - Малла, конец II в. до н. э.): άγεν δέ και εύάμερον τός κόσμος τός [άει κοσ]μίοντας κατ' ένταυτον έν τάι έκται τώ Βακ[ινθίω ] μηνός και δρόμον και τ(ά)ς έταιρήας συ[νάγεν][366]. Относительно возраста, в котором заканчивался срок пребывания в агеле и άπόδρομος становился дромеем, в источниках нет прямых указаний. Предположение Уиллетса[367], что этим возрастом, как и в Спарте, было 20 лет, вероятно, близко к истине. Возрастной состав гетерий, как и фидитиев, был, по всей вероятности, неоднороден. Об этом говорит тот, отмеченный уже выше факт, что в сисситиях на Крите участвовали, по крайней мере, две возрастные группы мальчиков, которые, как указывает Пиргион, были сыновьями взрослых членов гетерии. Не исключено, что возрастные градации внутри гетерий, как и в Спарте, имели определенное политическое значение (см. Hesych. s. ν. δεκάδρομοι: «те, кто уже десять (лет) считаются мужами у критян»)[368].

Формирование союзов

О формировании критских агел рассказывает Эфор (FGrHist 70 F 149 у Strabo, X, 2, 20; ср. Aristot. fr. 611, 15 Rose3): «Агелы собирают наиболее влиятельные и знатные из мальчиков (επιφανέστατοι), из скольких сколько каждый может собрать. Во главе каждой агелы обычно стоит отец собравшего ее мальчика. Он властен водить их на охоту, устраивать состязания в беге и наказывать непослушных. Питаются же они на общественный счет». Агелы - институт, несомненно, родственный гетериям. Оба термина упоминаются в одном контексте в древнейшей (VII в. до н. э.) надписи из Дрероса[369]. На связь агел с гетериями указывает также и последняя фраза в цитированном отрывке Эфора: τρέφονται δε δημοσία. По всей вероятности, здесь имеются в виду средства, поступавшие от государства и от частных лиц для устройства сисситий в гетериях. Какая-то часть этих средств могла использоваться для питания агеластов. Эфор, однако, ничего не говорит о том, каким именно образом происходил переход молодых граждан из агелы в гетерию, вследствие чего в вопросе о взаимоотношениях этих двух типов мужских союзов на Крите остается еще много неясного.

Перейти на страницу:

Все книги серии Античная библиотека

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

Культурология / История / Химия / Образование и наука