Мужское дело

– Стас, перестань паясничать, – устало оборвал его Гуров и повернулся к Орлову. – Пойдем мы, Петр. Устали как собаки.

– Идите, рейнджеры хреновы. Нам с генералом еще кое-что решить нужно, – махнул рукой Орлов и добавил: – Пока болячки не залечишь, свою мерзкую рожу в главк чтобы не смел показывать!

– Ни хрена себе, вот это ему халява! – снова возмутился Крячко. – Это же две недели оплаченного отпуска. А мне что?

– А тебе премию, – буркнул Орлов. – Иди с глаз моих долой!

Гуров поднялся со стула, и Станислав последовал за ним. На пороге кабинета, перед тем как выйти, Крячко остановился, щелкнул каблуками и отдал генералам честь. Кулагин фыркнул, а Орлов покрутил пальцем у виска.

Гуров отправил Станислава вниз, а сам остался у Верочки и позвонил Марии. Он хотел успокоить жену и попросил ее не задерживаться после спектакля.

– Ну что, Лева, куда поедем? – спросил Станислав, едва они с Гуровым вышли во двор главка. – Так и быть! Побуду у тебя сегодня личным шофером. Только с тебя ужин и выпивка. Так куда мы?

– В Склифосовского, – коротко ответил сыщик и сел на пассажирское сиденье в «Мерседес» Станислава.

В клинику их пропустили без проблем. Супруги Пешковы все еще лежали в больнице. Положение Антона было тяжелым, но врачи не теряли надежду. С его женой было все в порядке, и обследование плода показало, что ребенок практически здоров. Держали их в больнице только для профилактики.

Еще по дороге в Склифосовского Гуров купил букет цветов и коробку шоколадных конфет. К Антону сыщик идти не захотел. После всего пережитого ему было особенно неприятно видеть человека, едва не погубившего всю свою семью, пусть и не намеренно.

Впрочем, в последний момент Гуров решил не посещать и Пешкову. Он попросил врача передать ей подарки и вышел из клиники. Крячко, подмигнув недоумевающему доктору, дескать, его друг – человек со странностями, поспешил следом за Гуровым.

Из клиники оба отправились в театр к Марии. Неожиданно для Крячко Гуров потребовал категоричным тоном, чтобы Станислав подождал его в машине.

Гуров пробыл в театре минут двадцать пять. Вышел он оттуда заметно повеселевшим и велел Станиславу отвезти его в ближайший продовольственный магазин. На этот раз Крячко пошел вместе с Гуровым. Причем ему пришлось выполнять работу носильщика, таская многочисленные пакеты, набитые всевозможными деликатесами.

– Слушай, Лева, ты, может, тоже банк грабанул? – спросил Гурова Станислав, когда они садились в машину.

– Много будешь знать, скоро состаришься! – фыркнул Гуров. – Поехали ко мне. Выпьем по соточке, тогда и расскажу все...

Рассказ получился длинным. Проговорили друзья до самого возвращения Марии из театра. Да и выпили не по сто грамм. Гораздо больше! Строева приехала домой рано. Когда она зашла на кухню, то просто светилась от счастья.

– Лева, помнишь того козла-режиссера, что дважды снимал меня с роли? Так вот. Он сегодня подал заявление на увольнение! – радостно затараторила Мария и застыла, уставившись на Гурова. – Лева, господи, что у тебя с лицом?

– Пчелы покусали, – отшутился Гуров и обнял жену, бросившуюся ему в объятия.

– Слушай, если Мария тебя в театре не видела, то что же ты там делал? – строго спросил у Гурова Крячко.

Сыщик ничего не ответил. Он только подмигнул другу и хитро улыбнулся...